Прививка против приключений

— А ты чем думал? Мозгов у тебя нет!

Послышался гнусавый говорок Капитана Флинта, не упустившего такой момент: «Нет бога, кроме Кру-Кру, и капитан Гу… а-аа!»

Из-за помещения кубрика выкатилось что-то черное, в перьях. Размахивая саблями, за ним гнались Пашка и Игорь. Флинт с разбегу нырнул в трюм, Капитан последовал за ним. Послышался грохот и звон битой посуды.

— Так, друзья, — хмуро констатировал Олег. — Кажется, мы потеряли якорь. Что теперь?

Бригантина медленно дрейфовала по ветру.

— У нас еще один есть, — вспомнил Витя. — Маленький, береговой. Может, сгодится пока?

— Тащи его сюда.

Канат вернули на место, привязали к нему запасной якорь и бросили его за борт. Трос натянулся, якорь поволокло, затем лапы вошли в грунт, и «Гончая» остановилась.

Злые и раскрасневшиеся, на палубе появились Командор со своим адъютантом. Я уже решил, что они зарубили несчастного Флинта, но тот тоже не заставил себя долго ждать. Игорь одобрил наши действия, успокоился и скомандовал построение. Провозгласив добычу жемчуга задачей первостепенной важности, Капитан поделился с нами своими планами ловли раковин с лодок на мелководье и приказал готовить снаряжение, после чего объявил Пашке два наряда вне очереди.

Лодок у нас было две — большой баркас с «Гончей» и надувная резиновая «Уфимка», оставшаяся еще от дальневосточного сейнера. Пока мы приводили их в порядок, Игорь вытащил на палубу личный капитанский сейф, шифр замка которого держал от нас в секрете.

— Всем отвернуться! — скомандовал он. Послышались щелчки набора кода и бормотание Командора: «Один… девять… Не подглядывать! Так. Шесть… ноль…» Дверца несгораемого шкафчика открылась со щелчком. Внутри лежали несколько пачек долларовых банкнот, кучка золотых монет и всякая мелочь. Присовокупив к ним найденную жемчужину, Хозяин захлопнул дверь и расстроил набранную на диске комбинацию цифр. Сейф был маленький, в форме кирпича высотой сантиметров сорок, и Игорь взял его с собою в шлюпку. На резиновой надувашке предстояло плыть Коле. Олега оставили на борту в качестве вахтенного.

Вода была прозрачная и теплая. Выбрав на глазок подходящее место, Игорь запихал сейф под скамейку и приказал начать поиски. Глубина была метров пять-шесть. Солнечные лучи просвечивали до самого дна, буквально усеянного ракушками-жемчужницами. Моллюски так крепко приросли к камням, что даже с кинжалом за один раз не удавалось набрать больше семи штук. Поднятые раковины Хозяин складировал в ящик. Витька и я ныряли со шлюпки, Коля и Пашка — с резиновой надувашки. Гора ракушек быстро росла, и вскоре Игорь объявил перерыв на обед и приказал править к берегу. Расстелив брезент, мы высыпали моллюсков томиться на солнце, а сами уселись в сторонке с намерением перекусить.

— Жемчуг, — рассказывал между тем Коля, — это один из красивейших даров моря. Образуется он в складках мантийной полости некоторых двустворчатых моллюсков, когда туда попадает инородное тело, чаще всего — песчинка. Слой за слоем моллюск обволакивает его перламутром — так рождается этот, единственный в своем роде, «живой» драгоценный камень. Насколько мне известно, японцы даже выращивают жемчужины искусственно.

Насчет «единственного в своем роде» можно было и поспорить. Декоративные кораллы тоже ценятся в ювелирном деле и тоже растут в море, да и янтарь был некогда смолой, прежде чем стать мертвым камнем. Но Колю уже, как говорится «понесло», и я не стал его перебивать.

— Есть такая практика, — меж тем подтвердил Олег.

— А какой величины они бывают? — живо поинтересовался Игорь.

— Японцы?!

— Жемчужины.

— Точно не скажу, — засомневался Коля, — но очень крупные экземпляры находят в раковинах тихоокеанской тридакны по шесть с лишним килограммов.

— Быть не может! — Пашка даже перестал жевать. — А она, тридакна эта, тут водится?

— Должна водиться.

— Ух ты! — глаза у боцмана вдохновенно заблестели. — Вот бы поймать!

Коля рассмеялся:

— Брось, Пашка. Даже если и найдешь ее, разбогатеть тебе не удастся — жемчуг у тридакны матовый и серый, как мел или цемент. Да и какое ухо выдержит сережку в полпуда весом?

Жемчуг окружен множеством легенд и суеверий, — продолжал Коля. — Например, это — единственный камень, который стареет и… поддается лечению. Помнится, рецепты советовали подсунуть жемчужины петуху…

— «Навозну кучу разрывая…» — напомнил Витя.

— Вот-вот. Верхний слой растворялся в птичьем желудке, и камень вновь становился гладким и блестящим. А то еще бытовало мнение, что если несколько жемчужин положить в ящик с рисом, то по прошествии, кажется, месяца весь рис переродится в жемчуг. Да, друзья, верили и в такое!