Прививка против приключений

— Себя жалко, — всхлипнул тот. — Сколько слов красивых… Я и не знал, что я такой хороший. А представляете, вдруг я и в самом деле упал бы? — Паша вздохнул и покосился на обрыв.

— Нашел кого жалеть! — задохнулся Командор. — Мы же по твоей милости по миру пойдем! Ты же нас без куска хлеба оставил! Ты же… Ты… — Игорь мучительно подыскивал подходящие слова, не находил и от этого лишь приходил в еще большую ярость и раздувался, словно рыба-еж. Мы еле успокоили его, пообещав собрать все до крошки.

Пока мы спускались вниз, Пашка рассказал нам, что с ним произошло. Оказывается, перед падением он ухватился за дорожный столбик, и просторные шаровары слетели с боцмана вместе с башмаками и велосипедом. Отползя в сторонку, он некоторое время отлеживался, а услыхав, что кто-то там разбился, подошел к обрыву и присоединился к плачущим, пока не понял, что хоронят его самого, и тут уж зарыдал в три ручья.

— Что ж ты кричал тогда? — Олег с подозрением покосился на Пашу.

— Я кричал? — удивился тот. — Я не кричал.

— А я что, я ничего! — каркнул вертевшийся под ногами галчонок. — Я спал, упал, пр-роснулся — никого… А что, нельзя, что ли?

Глава 15

Налегке. Дорога на северо-запад. Брошенная повозка. Среди стада. Дьявол во плоти. Тягловая сила. Вперед и с песней.

Велосипед расплющило в лепешку.

Спасенные вещи легко уместились в одном рюкзаке. Он, правда, тоже был в плачевном состоянии — из многочисленных прорех то и дело сыпались мятые конфеты, сухари, плавленые сырки и крошки печенья. Рад этому был один лишь Флинт. Зато сейф оказался в полной сохранности — дверцу заклинило, но и только. Игоря это даже устраивало — меньше приходилось опасаться за содержимое.

Был полдень, когда мы наконец тронулись дальше. Шоссе километра через три круто свернуло направо, и мы продолжили свой путь по грунтовке, двумя колеями уходившей на северо-запад. Было немного пыльно, но довольно весело — Паша, например, тотчас бухнулся на четвереньки и принялся ползать в высокой траве, собирая земляных блох и жуков-стафилинов. Несколько раз, встречая змей, он высоко подпрыгивал и уползал в сторону, пока не исчез наконец в зарослях акации, откуда доносилось мирное журчание ручья.

Олег, совершенно очарованный местными красотами, практически без умолку цитировал различных поэтов-классиков: Су Ши, Басё, Ли Бо, какого-то не то Бусона, не то Босуна и почему-то — Пушкина, А. С. Впрочем, в такой компании мы его не сразу опознали, Игорь, помнится, даже спросил у Олега: «Пуш Кин… китаец, что ли?» Командор шествовал впереди и что-то бубнил под нос — то ли напевал песню, то ли подсчитывал убытки. Ближе к вечеру рыскающий по окрестным кустам Пашка обнаружил брошенный у дороги фургон, в котором и решили заночевать. Рядом валялись обломки деревянных ящиков, а чуть поодаль высилась копна душистого клевера. Через несколько минут перед фургоном уже пылал жаркий костер, а в котелке кипела вода. Дно повозки завалили сеном и, подкрепившись чаем с печеньем, полезли спать. Далекие звезды заглядывали внутрь сквозь дыры в пологе, обещая хорошую погоду на завтра.

Ранним утром я проснулся от сильного толчка. Кто-то большой и тяжеловесный терся об угол фургона так, что ветхое сооружение ходило ходуном. «Не иначе, Игорь проснулся!» — подумал я, но тут же изменил свое мнение, поскольку внутрь просунулась широченная морда с влажным носом и грустными карими глазами.

— Ба! — вскричал, проснувшись, Коля. — Корова! Неужто мы на пастбище заночевали?

Он выбрал наиболее аппетитный клок сена, скормил его животному и полез наружу, торопливо позвякивая котелком.

Постепенно просыпались остальные.

— Что это там за шаги такие, на улице? — гулко зевнув, осведомился Паша.

Не успел я ответить, как внутрь, разрывая ветхий полог, ввалился Коля, а еще через мгновение фургон потряс чудовищной силы удар, от которого повозка аж прокатилась несколько метров.

— Б-бык!!! — еле выдохнул Коля, забившись предварительно в самый дальний угол фургона.

Выглянув наружу, я воочию убедился, что ночью на место нашей стоянки приплелось большое стадо коров во главе с матерым рыжим быком, который как раз в этот момент разбегался для повторной атаки — я еле успел нырнуть обратно, прежде чем фургон подпрыгнул вторично. Пашка не устоял на ногах и, звякая бидоном, повалился на четвереньки.

— Во вляпались! — охнул он. — Что ж теперь-то, а?!

Игорь, покосившись на Колю, предложил, чтобы кто-нибудь из нас, имеющий опыт общения с крупным рогатым скотом, вышел и отвлек быка, пока мы не отбежим на безопасное расстояние. Коля побледнел и тут же замогильным голосом поведал несколько леденящих душу историй про быков и их жертвы, после чего заявил, что ни тореадором, ни камикадзе он становиться не собирается. К тому же, добавил он, при укрощении быка никакое расстояние не является безопасным.

— Это очень свирепый бык, возможно, даже симментал, — сказал он нам. — Точней породу затруднить определяюсь.