Привал странников

Алик постелил Смирнову в своем кабинете, а сам устроился привычно, в спальне. Покряхтывая, Смирнов разделся и залез под одеяло. Нюхнул свежего белья, потянулся на жесткой, потрескивающей простыне, удлиненно зевнул и решил про себя, но вслух:

— Господи, хорошо-то как!

— Ты что? — громко поинтересовался Алик из спальни.

— Хорошо говорю! — криком ответил Смирнов.

— Саня, а что это такое — центровые?

— Центровые-то? Верхушка среди деляг. Так сказать, короли теневой экономики.

Недолго поговорили об экономике, замолкли и уснули.

Следующим утром Казарян долго крутил медный рычажок у бордовой двери. Не открывали. Он снова крутил, потом ногой бесцеремонно стучал по бордовому. Собирался было уходить, но, услышав шаркающие неровные шаги, разогрел в себе обиду, скорчил недовольную рожу, собрался орать и заорал, как только Смирнов открыл:

— Долго мне, как просителю, у порога ошиваться? Дрых, что ли?

— Я на балконе был. Не слышал, извини, — повинился Смирнов и поздоровался: — Здравствуй, Рома.

— Привет, привет, — ответствовал Казарян и, развернув бумагу, протянул Смирнову фотографии. — Полюбуйся на себя.

— И на вас, — добавил Смирнов, разглядывая яркую кодаковую продукцию. Поперек Арбата, в разноцветной праздной толпе стояли, блаженно улыбаясь, три не очень молодых поддатых мужика.

— А Алька где? — спросил Казарян.

— На какой-то брифинг умотал. Зайди, чайку попьем.

— Некогда мне. Я к вам вечером заскочу. А фотографию на стенку пришпиль. Пока, Саня.

— Обожди чуток. Мне кое-что тебе показать надо. Пойдем.

— Может, вечером? — вяло сопротивлялся Казарян, идя за Смирновым на балкон.

— Сейчас, именно сейчас, — отрезал Смирнов и командирски предложил: Смотри.

Не было весело раскрашенного и чисто вымытого домика, не было тента, не было затейливых занавесочек и вывески не было. Не было "Привала странников", а был ряд подготовленных к капитальному ремонту домов с заколоченными окнами.

— Интересное кино… — задумчиво удивился Казарян. — Где же мы вчера гужевались?

— В "Литературке", на шестнадцатой странице, иногда помещают фотографии под рубрикой "Что бы это значило?" и ждут от читателей остроумного ответа. Что бы это значило, Рома?

— А черт его знает. — Роман почесал в затылке и решил: — Мне в Союз срочно надо, заседать. Я туда смотаюсь, часика в три опять к вам заеду. И тогда помаракуем вместе.

— Я тебя провожу, — предложил Смирнов. В лифте Казарян спросил:

— По старой памяти копать хочешь?

— Посмотрю, — неопределенно ответил Смирнов.

Казаряновская "восьмерка" вскарабкалась к Остоженке и исчезла. Смирнов направился к тому месту, где был "Привал".

На проезжей части переулка стоял юный лейтенант милиции и тупо смотрел на заколоченную дверь — бывшее антре шикарного кооперативного заведения.

— Вы — местный участковый, лейтенант? — спросил Смирнов.

— Да, — подтвердил лейтенант и встрепенулся, вспомнив свои обязанности. — Я слушаю вас, товарищ.

— Где кафе, лейтенант? Здесь же еще вчера кафе "Привал странников" было?

— Сам удивляюсь, — признался лейтенант и вдруг спохватился. — А собственно почему вы мне задаете эти вопросы?

— Ты меня не бойся, лейтенант, — успокоил его Смирнов и вытащил из кармана удостоверение почетного милиционера. Лейтенант раскрыл книжечку, посмотрел фотографию, поднял глаза, посмотрел на Смирнова и поинтересовался застенчиво:

— Это ваш портрет, Александр Иванович, в нашем музее висит?

— Глазастый, — одобрил его Смирнов и пригласил: — Пойдем в скверик, на лавочке посидим, поговорим, а, лейтенант?

Они уселись. Дремали бабки на соседних скамейках, носились по дорожкам энергичные дети, солнышко, по-утреннему не припекая, ласково грело. Лейтенант, хозяйским оком окинув свои владения, расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки, приспустил галстук.

— Спрашивайте, товарищ полковник.

— Какой я теперь полковник! — признался Смирнов и задал первый вопрос: — Как тебя зовут?

— Лейтенант Трындин. — И тут же поправился: — Юрий. Юра.

— Вот что, Юра. Когда это кафе открылось?

— Сейчас точно скажу. Сегодня у нас среда, а открылись они в прошлый понедельник. — И заключил, подсчитав про себя: — Значит, девять дней тому назад.

— А когда они вообще здесь появились?

— Да самое большее — с месяц тому назад. Я еще удивился, как они быстро все отремонтировали.

— Шустрые ребята…

— Вы уж мне поверьте, Александр Иванович, у них все в порядке было: и патент, и разрешение райисполкома… Главный у них — Шакин Вадим Владимирович, пенсионер… Да у меня его данные записаны. — Трындин вытащил из кармана записную книжку, нашел нужную страницу. — Вот. Шакин В.В., 1927 года рождения, пенсионер, по профессии — инженер-экономист, прописан в городе Калининграде Московской области, Свободный проспект, дом 16 "а", квартира 178. Все точно, я собственноручно с паспорта списывал.

— Дела! — сказал Смирнов. — На кой черт Шакину вся эта самодеятельность? Расходы по ремонту колоссальные, а торговал всего девять дней.

— А может, его… — Трындин пальцем показал на небо. — Закрыли?

— Тебя бы обязательно известили, Юра. Гласность нынче.

— Это уж точно — гласность… — почему-то недовольно подтвердил Юра Трындин.