Притворная дама его величества

И для чего, интересно, я из кожи вон лезла, приучая себя управляться с фруктами исключительно при помощи ножа, если его величество вообще ничего не стесняется? Впрочем, и так все понятно. Что позволено Вретелию*, то не позволено серийному отравителю.

- Его величество с детства отличался жизнерадостным нравом, - кислым, как капуста в столовой Академии, голосом сообщил министр Хейл. Немигающий взгляд его светлых глаз не выдавал ни одной эмоции, словно все они заперты где-то глубоко-глубоко в душе.

- А ты, по-моему, родился сразу стариком, Дигвальд! Наверное, чтобы зря время не терять, все равно стареть придется. Вот ты и сработал с опережением. Сэкономил время и бюджетные средства.

Его величество повернулся ко мне и с заговорщицким видом зашептал:

- С детства помню, если на горизонте Дигвальд Хейл, значит в запасе у него уйма поучений и несколько стоунов нравоучений. Он тогда еще был помощником министра финансов и обожал чувствовать себя самым умным человеком в комнате.

- Осмелюсь предположить, что у власти должен быть хотя бы один взрослый человек, ваше величество, - ничуть не смутился министр и слегка потянул вниз непозволительно высоко – аж на целых полдюйма – задравшийся безупречно черный жилет. Жилет слегка натянулся на живот, обозначая небольшое брюшко министра, и покорно последовал желаниям хозяина.

Теперь мне понятно, откуда такая легкость в общении между первым министром и королем. Его величество даже ведет себя иначе в присутствии своего первого министра. Расслабляется что ли. Перестает держать оборону и действительно иногда похож на ребенка. Теперь понятно, что они знакомы не один десяток лет и Аргент видел весь путь министра Хейла к вершине карьерной лестницы. Неудивительно, что тот у короля вне подозрений.

Впрочем, я сама недалеко ушла. Не верится мне, что министр Хейл стал бы прокручивать такую аферу. Как-то не вяжется это с ним. Он, определенно, зануда и бюрократ, но короля знает с детства и явно заботится о нем. Я не специалист во всех этих дворцовых интригах и тайных планах, но готова поставить все свое немногочисленное имущество, включая полдюжины платьев разных оттенков серого, на то, что Дигвальд Хейл не тот, кого мы ищем. Может, это чутье, может, просто дурацкая блажь, но мне сложно поверить, чтобы он покушался на короля, к которому относится, если не как к сыну, то, как к непослушному, но любимому племяннику точно.

Значит, нужно искать дальше. Дальше и дальше. Но как?

Истинный преступник, скорее всего, объявится уже после смерти короля. Выплывет из ниоткуда и начнет претендовать на теплое местечко. Не убивать же монарха, чтобы поскорее найти его убийцу! Это как-то негуманно и нелепо.

_______________________________________

* Вретелий – бог офисных работников, профессиональных отравителей и завхозов. Вретелий известен тем, что собрал под свое крылышко нелюбимые обществом слои населения. Надо отметить, что налоговые инспекторы к нему не попали лишь оттого, что находились на тот момент под покровительством другого бога.

Глава 11.

- Возможно, вам действительно стоит уехать на некоторое время? – взбивая подушку, будто бы невзначай предложила я. – Премьер-министр прекрасно справится со всеми делами в ваше отсутствие. В конце концов, зачем нужны подчиненные, если не можешь делегировать?

- А в чем дело, Ева? Волнуешься за мою безопасность? – без тени насмешки спросил король теплым бархатным голосом.

Я лежала в мягкой королевской постели, постаравшись откатиться от владельца этой самой постели на максимально доступное расстояние. Его величество удобно устроился на мягких подушках, заложив руки за голову и глядя в потолок. У меня создавалось стойкое ощущение, что его забавляли мои тщетные попытки сохранять дистанцию. Я не бравировала, когда смело ложилась в кровать короля, но все же по-настоящему расслабиться оказалось сложно. Вчера все было иначе. Вчера во мне еще кипел адреналин после пожара. Сегодня же мы укладываемся в одну постель, словно.. словно любовники или того хуже, супруги. Он привычно гасит лампу со своей стороны кровати, я расправляю одеяло. Чужеродная атмосфера странной близости.

Это неправильно. Нужно соблюдать дистанцию, и физическую, и психологическую. Я здесь для работы. Только для работы. Сочувствие, симпатия и нелепое умиление по отношению к объекту только мешают выполнять свои обязанности. Даже если он выглядит странно очаровательно, сонно моргая в свете одной-единственной лампы.

Чем сильнее привязываешься, тем больнее потом переживать потерю. Величество мне не друг. У меня вообще во дворце нет друзей. Есть союзники, есть люди, которые помогают или мешают мне, есть работодатель. На этом все. Все остальное только путает и мешает.

- Просто я где-то слышала, что жизнь обычно представляет для человека какую-то ценность и все такое. Прошу прощения, что посмела сравнить вас с этими обычными людишками, - огрызнулась я, поворачиваясь на бок лицом к стене.