Притяжение (ЛП)

— Сад? — удивленно спросила она. — Это он в такой форме извинялся?

— Думаю, да. А еще он купил тонну органических удобрений.

— За это ему пятерка с плюсом. Каждый знает: кратчайший путь к тому, чтобы получить прощение от Люси, лежит через органические удобрения и копание в земле.

Аминь, сестренка.

— Кстати, мы не передумали съездить на Пасху к маминому дереву? — спросила я, когда мы тронулись в путь.

Каждый праздник мы с Мари делали все возможное, чтобы съездить навестить маму. У одной из давних ее подруг был небольшой домик на севере. Сама хозяйка им пользовалась редко, но именно там мы много лет назад посадили мамино дерево, чтобы ее окружали простые деревенские люди, которых она считала своей семьей.

Если я чему-то и научилась, живя с мамой кочевой жизнью, так это тому, что семья строится не на крови, а на любви.

— Так… наверное, ты меня возненавидишь, но на эти праздники я собираюсь уехать в гости к подруге, — сказала Мари.

— Как? К кому?

— Я еду на поезде в Чикаго, чтобы повидаться с Сарой. Она приехала в Штаты навестить родителей, и я решила сгонять к ней. Мы не виделись с тех пор, как я начала выздоравливать. А это было достаточно давно.

Сара была одной из самых близких подруг Мари. Она путешествовала по всему миру. Невозможно было предсказать, где окажется Сара через месяц, поэтому я полностью понимала решение Мари. И это совершеннейший отстой, потому что из-за ухода Ричарда впервые в жизни я останусь на праздники одна.

Maktub.

Увы.

Глава 15

Грэм

Профессор Оливер сидел напротив меня за столом. Его глаза бегали по строчкам глав с семнадцатой по двадцатую — он читал черновик моего романа. Я нетерпеливо ждал, а он медленно перелистывал страницу за страницей, и его прищуренные глаза были полны задумчивости. Время от времени Олли поглядывал на меня, тихо вздыхал и возвращался к чтению. Когда же он, наконец, закончил, то просто молча положил стопку листов на стол.

Я ждал, по-прежнему не произнося ни звука, но потом не выдержал:

— Ну, что?

Профессор Оливер медленно снял очки, закинул ногу на ногу и заговорил. Его голос звучал абсолютно ровно.

— Как будто обезьяна сходила по большому, а потом на этой огромной куче дерьма попыталась написать хвостом свое имя.

— Все не так уж плохо, — возразил я.

— Конечно, — покачал головой Олли, — все еще хуже.

— А что не так?

Он пожал плечами.

— Это просто пустышка. Один жир и никакого мяса.

— Это первый черновой вариант. Он и должен быть дерьмовым.

— Да, но это должно быть человеческое дерьмо, а не обезьянье. Грэм, ты ведь в списке авторов бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс». Ты в списке авторов бестселлеров по версии «Уолл-стрит Джорнэл». На твоем банковском счете миллионы долларов, которые принесло тебе твое мастерство, твои произведения. У тебя тысячи поклонников по всему миру. Они делают татуировки цитат из твоих книг на своих телах. Короче говоря, очень печально, что у тебя хватило наглости подсунуть мне это полнейшее безоговорочное дерьмо. — Профессор Оливер встал, поправил свой неизменный вельветовый пиджак и покачал головой. — Тэлон и то написала бы лучше.

— Это шутка? Вы читали главу про льва? — спросил я.

Он так сильно закатил глаза, и мне даже показалось, что глазные яблоки коснулись затылка.

— Какого черта по Тампа Бэй свободно разгуливает лев? Нет. Просто… Нет. Найди способ расслабиться, ладно? Тебе нужно отдохнуть, немного сбросить напряжение и переключиться на что-нибудь другое. При чтении твоего текста складывается впечатление, что у тебя в заднице палка. Но получать вдохновение от палки в заднице — это неправильно.

Я закашлялся.

— Более странной фразы и сказать было нельзя.

— Да, зато я не пишу обезьяньим дерьмом.

— Нет, не пишете. — Я улыбнулся. — Вы на нем разговариваете.

— Прислушайся, хорошо? Как крестный отец Тэлон, я горжусь тобой, Грэхем.

— С каких это пор вы ее крестный отец?

— Это самопровозглашенный титул, и не сбивай мой душевный настрой, сынок. Как уже было сказано, я горжусь твоим потрясающим отношением к дочери. Каждая минута твоего дня посвящена заботе о ней — и это замечательно. Но как твой наставник на литературном поприще я требую, чтобы ты уделял немного времени и себе. Иди, нюхни кокаина, трахни симпатичную незнакомку, съешь галлюциногенных грибов. Просто расслабься немного. Это благотворно отразится на твоих текстах.

— Раньше мне не требовалось расслабляться, — сказал я.

— Но ведь раньше ты трахался? — парировал Олли, изогнув бровь.

Ну… трахался.

— До свидания, Грэм. И, пожалуйста, не звони мне, когда будешь под кайфом или во время занятия сексом.

— Во время занятия сексом я уж точно звонить не буду.

— Отлично, — сказал он, подхватывая со стола свою фетровую шляпу и нахлобучивая ее на голову. — Все равно тебя надолго не хватит — ты и номер мой набрать не успеешь, — насмешливо добавил Олли.

Боже, я ненавижу этого человека. Самое ужасное заключается в том, что он — мой лучший друг.

* * *