Притяжение, будь рядом, когда я умру

Мэтт только диву давался, как мастерски она теперь вливалась в его компанию, хотя раньше с Амиром у неё наблюдались сплошные разногласия, а Бена вместе с женой Софи считала «непроходимой деревенщиной, воняющей к тому же навозом». Сейчас же его друзья поддерживал её идеи и, казалось, вовсе забыли о не так давно учинённом скандале. Даже с Ивой София общалась так, словно они вечно были друзьями, а не судились каких-то пару месяцев назад.

Мэтт заказал ужин с доставкой из ресторана: опять же, София придумала, остальные поддержали. Амир поехал в магазин, чтобы пополнить запасы выпивки и свежих фруктов – и здесь без Софи не обошлось.

Она же придумала расставить свечи, заказать доставку свежих цветов для декора вечеринки, распорядилась всем одеться как для светского вечера, а парням приказала вытащить во двор стереосистему, поскольку будут танцы. Одной переносной колонки ей, видите ли, было «недостаточно для создания праздничного настроения».

В какой-то миг Мэтту показалось, что он никогда от неё не избавится. Что она как болезнь, как неизлечимый рак – чем его ни трави, он только растёт и захватывает новые территории.

Ему остро захотелось разом всех прогнать прочь вместе со свечами, выпивкой и стереосистемой, оставив только Иву. Но он знал, что Ива не останется, а потому в очередной раз сделал над собой усилие, стиснул зубы и стерпел. Правда, горизонт его терпения был уже виден, и в последние пару дней только приближался.

Dustin Tebbutt & Lisa Mitchell - Innerbloom

Мэтт постучал в дверь.

– Да? – донёсся из-за неё голос Ивы.

– Можно войти? – спросил он.

– Конечно, – ровно ответила она.

Мэтт открыл дверь со словами «Там всё готово, официанты накрыли на стол…», успел сделать шаг и замер. Ива была облачена в платье из шифона, совсем непохожее на то, в котором однажды пришла в кафе. Платье состояло из слоёв полупрозрачной ткани: верхний слой был очень тёмным, синим или коричневым – в полумраке комнаты Мэтту было не разобрать, а нижний – белым или телесным, отчего создавалась иллюзия обнажённости. Эдакая жестокая шутка модельера, когда кажется, будто можно увидеть всё, но на самом деле ничего невозможно.

– Уже иду, – сказала Ива.

Мэтт не мог дышать, не мог двигаться и не мог ничего сказать.

– Мэтт? – не вытерпела она.

– Ты… ты… – ему не верилось, что он это всё-таки говорит. – Ты такая красивая!

– Спасибо, – сухо поблагодарила Ива. – А теперь можно пройти?

Мэтт был бы и рад отойти в сторону, но не мог – ноги словно приросли к месту, как тогда, во время коровьих родов, только теперь природа его шока была совсем иной.

– Мэтт! – словно ударила его Ива. – Дай! Мне! Пройти!

Он отшатнулся, и она быстро выскользнула из комнаты. А Мэтт ещё долго стоял. В груди у него пекло́, и он ждал, пока боль ослабнет достаточно, чтобы спуститься вниз и играть роль весельчака.

Иву уже не на шутку раздражал тот факт, что Мэтт вечно околачивается в доме Амира, хотя имеет поблизости свой собственный, к тому же ещё и с женой (пусть и бывшей, пусть и неофициальной) в комплекте.

Вечеринка должна была состояться в доме Мэтта, поэтому теперь ей ещё и пришлось поддерживать с Мэттом светскую беседу по пути до его дома. Но самое худшее – это происходящее у Мэтта в голове затмение – иного объяснения его поведению у Ивы не было.

– София, она… как бы это сказать, часто рисует вокруг себя такое представление о мире, какого и в помине не было, – пытался объяснить ей Мэтт.

То есть, врёт, подумала про себя Ива.

– Она… – продолжил Мэтт, – часто сочиняет некоторые вещи…

– Мне всё равно, – оборвала Ива, сообразив, к чему клонится разговор.

– Я рад, – кивнул Мэтт. – Близко к сердцу её слова принимать категорически нельзя, и сообщаемые ею факты стоит делить на трое… хотя иногда правды там ни на грош. Мы расстались…

– Мне всё равно!

– Да я понял, но важно внести ясность: мы расстались давно, и никаких там отношений…

– Мэтт! Меня всё это не касается! Пожалуйста, прекрати!

Ива умела просить людей так, чтобы они слушались. Вот и Мэтт после её «пожалуйста, прекрати» больше не мог выдавить из себя ни слова, точнее, ему ни слова не шло на ум. Никогда ещё он не чувствовал себя так неловко и неуместно, подобные чувства в принципе не были ему знакомы до этого дня. Вернее, до всех этих последних дней. Мэтт и сам не понимал, каким образом он, всегда бодро шагающий по жизни и размахивающий гиперуверенностью в себе, внезапно оказался на минном поле?

Тем временем, вечеринка была уже в полном разгаре: друзья находились в приподнятом настроении, хозяйка пригласила «для ровного счёта с дамами» ещё нескольких парней, двоих Мэтт знал, двоих видел впервые, но все либо бурно что-то обсуждали, либо смеялись, либо флиртовали.

Мэтт хотел было заняться подбором музыки, как просила его София, но тут к дому подъехала машина Амира, и её хозяин вошёл во двор, неся в руках коробку бутылок со спиртным на любой вкус.

Дамское общество поприветствовало его протяжным:

– Вау!

– Офигенная причёска! – выдала комплимент Луна, которая никогда и никому кроме Ивы комплиментов не делала.