Притяжение, будь рядом, когда я умру

Мэтту стало тепло и спокойно, даже боль – и душевная, и физическая -отпустила его. Его охватило чувство правильности и умиротворения, словно хаос вдруг упорядочился и всё, что должно было, встало на свои места. Мэтт подумал о Брайсоне, но тепло, как ни странно, не исчезло, а только приумножилось. Брайсон теперь ангел, и, если у Мэтта будут ещё дети, он непременно станет их охранять. И о детях Ивы он тоже будет заботиться. Мэтт повернул на мгновение голову и посмотрел на лицо спящей Ивы. Мысль, которая посетила его, была до странности приятной и закономерной: почему у него и у Ивы должны быть разные дети? Они ведь не чужие друг другу. С самого детства не чужие, так почему же…

– Уже Кокуитлам? – спохватилась спросонья Ива. – Господи, я что уснула? Какой кошмар… никогда не сплю в машине.

– Ты очень устала. И тебе очень нужен отдых, – как-то задумчиво и словно бы из другого мира проговорил Мэтт.

Иве снова стало не по себе: вся эта его внезапная и непрошенная забота попросту переворачивали корабль её привычности, словно девятый вал. Ива знала и принимала заботу от матери, Луны, психотерапевта, гинеколога и медсестёр, регулярно проводящих с её телом «процедуры». Ива даже принимала заботу полного булочника Джованни, трижды женатого на одной и той же женщине (всякий раз, крупно поссорившись, они разводились), но никогда о ней даже не пытались заботиться молодые мужчины. Точнее, Ива не давала поводов для этих попыток. Мужчин она к себе не подпускала, потому что в мире, где есть мужчины брачного возраста, всегда нужно соответствовать стандартам красоты, а в мире женщин достаточно просто быть собой. Можно быть худой или толстой, не носить косметику и неудобную одежду и никогда не переживать что кто-то там сочтёт тебя непривлекательной. Иве было комфортно и спокойно жить в мире без мужчин. В таком мире она даже научилась быть относительно здоровой.

В тот день, когда Ива стала свидетельницей аварии, в её жизнь непрошено ворвался не просто молодой мужчина, а самый ужасный представитель рода – сам Маттео Росси. Точнее, Ива, сама его в свою жизнь втащила, а теперь не знала, как отделаться. Ничего кроме вечного дискомфорта и стресса рядом с этим человеком она не испытывала. И именно по этой причине, когда машина остановилась возле её дома, и у этой самой машины вдруг заглох мотор, Ива без промедления сообщила:

– Спасибо за обед, точнее, уже почти ужин. Мне пора.

– Я с тобой, – так же смело и без проволочек поставил её в известность собеседник.

– Мэтт, тебе пора домой.

– У меня ещё полно времени. Прямо навалом, так что никаких проблем – я зайду. Да и для Бони меньше стресса, – Мэтт кивнул на сидящую на заднем сидении собаку.

– Мэтт, у меня есть планы на вечер.

– Какие?

– Это личное.

– Ты кого-то ждёшь?

– Да.

– Он мужчина?

– Мэтт!

– Если женщина – я вам не помешаю. Ты же не лесбиянка? Раньше вроде не была…

– Мэтт! У меня будут гости! Мы так не договаривались!

– Ну так давай договоримся. А можем и без договорённостей, я просто зайду и всё. К тому же, у нас торт в багажнике, ты помнишь?

Ива ошарашенно уставилась на него.

– Пойду, достану, – сказал Мэтт, открывая дверь машины. – А ты поставь пока чайник. Скоро же гости…

Ива вжала пальцы в виски: даже если она очень сильно постарается, остановить Мэтта не получится – он элементарно сильнее. Раз в сто. Единственный выход – полиция, но… это слишком уж крайние меры.

Снаружи вовсю шёл дождь, холодный, точно, как в январе. Ива поёжилась и побежала к дому.

– Чёрт… натуральный январь… – бурча себе под нос, буквально ввалился вслед за Ивой Мэтт.

Небрежно, словно у себя дома, он разулся и плюхнулся в любимое кресло матери – единственную вещь, которую Ива сохранила в память о Шанель. Он снова задумался о странной и непонятной роли, которая отведена Иве в его жизни.

Ива копошилась на кухне, разворачивая пакеты и контейнеры из ресторана – Мэтт сделал заказ на ужин и десерт «с собой», Боня сопел у батареи, за окном шелестел по листьям живой изгороди и ещё зелёным газонам дождь. Чья-то машина проехала мимо, подсветив фарами сумерки.

И Мэтт вдруг понял, что счастливее, чем сейчас, ещё никогда не был. Что ничего важнее, ценнее этих мгновений с Ивой наедине, когда она не убегает и не отталкивает, у него нет.

Ива подошла и протянула ему чашку горячего чая, другую зажала в своих ладонях.

– Я ещё не проголодалась. Торт не буду.

– Оставим его твоим гостям, – улыбнулся Мэтт. – Хотя я бы в такую погоду и носа из дома не высунул. Хочется быть в тепле и только с близкими, – сказал он, задумчиво глядя в панорамное стекло двери во внутренний двор, за которым виднелись розовые кусты и фиолетовые петунии в керамических горшках.