Притяжение

- А вот и да! – стояла на своем Карина, нетерпеливо подпрыгивая на одном месте.

- Это мы еще посмотрим! Ну-ка, включай музыку!

Танцевать Соня не умела в принципе. А где ей было учиться? Ни на какие кружки она не ходила, точно так же, как и на дискотеки. Да и музыка в их доме звучала нечасто. Не хотелось Сереженьку беспокоить. И если говорить откровенно, не нужна ей была та музыка, Соня предпочитала тишину. В общем, так вышло, что в тот вечер она танцевала впервые. Смотрела на довольно уморительные движения Карины, подражающей танцующей девице на экране большого плазменного телевизора, и усердно повторяла за ней: залихватски крутила бедрами, закидывала руки за голову и притопывала ногами в такт.

Неизвестно, сколько бы это все продолжалось, если бы Карина не заметила притаившегося в дверях отца. И неизвестно, сколько он там простоял и сколько успел увидеть. На Соню нахлынула такая отчаянная волна стыда, что она покачнулась и, запутавшись в злосчастной скатерти, упала на диван.

- Папа! Папа приехал! – орала Карина, взбираясь отцу на руки, как маленькая обезьянка.

- Ой… - только и выдала Соня, глядя в его карие смеющиеся глаза.

- Планы поменялись, - пояснил Каримов в ответ на ее невнятное бормотание относительно того, что он ведь собирался в командировку, и вообще…

Лишь спустя несколько месяцев Соня догадалась, что ничего у него не поменялось. Это была просто проверка. Господин Каримов всего лишь хотел проверить, что происходит в доме в его отсутствие. Ну, и проверил…

Много позже, когда они изредка возвращались к событиям того вечера, Амир, посмеиваясь, говорил, что лучшего зрелища он в своей жизни не видел. Соня улыбалась и соглашалась, мол, да, зрелище было что надо – безумный начес на голове, макияж а-ля «колхоз на выезде» и скатерть вместо вечернего платья! Амир возмущенно качал головой, распускал руки и жарко шептал на ушко, что ничего подобного он не видел. А видел самые чудесные ножки на свете, мелькнувшие, когда Соня упала. А потом гладил эти самые ножки и целовал…

Амир Каримов был изумительным, невероятно изобретательным и чувственным любовником…

Амир Каримов не оставил шансов другим мужчинам. Сейчас Соня и вспомнить не могла, а были ли они вообще в ее жизни? Кто-то точно был… Джек… Ах, да…

Соня тяжело вздохнула и растерла лицо. Впервые за все дни, что она провела в больнице, боль немного отступила. И вроде бы физически она чувствовала себя намного лучше, чем вчера или позавчера, а вот в душе вся муть всколыхнулась.

Соня наблюдала за вошедшей в палату санитаркой, которая каждый день меняла ее постельное, обрабатывала полы, драила унитаз… и думала о том, в какую же копейку влетает ее пребывание в этой клинике. Ведь, несмотря на то, что в какой-то момент вопрос острой нехватки денег решился сам по себе, и она стала вполне прилично зарабатывать, в больнице об этом знать не могли. Так почему ее привезли именно сюда? Почему приняли? Ответ напрашивался сам собой. Но он был настолько невероятным, что Соня лишь сердито отгоняла свои догадки.

С чего бы ему беспокоиться?

Даже если взять и представить, что он каким-то магическим образом узнал ее залитое кровью лицо… с чего бы ему так стараться? Он ни в чем не был перед ней виноват. Соня знала, на что шла. Точнее, думала, что знает. Но опять же, разве это его проблемы? Нет! Абсолютно. Она никогда его не обвиняла. Даже в моменты отчаяния ей нечего было ему предъявить. Амир никогда и ничего ей не обещал. Соня сама придумала то, чего не было, нафантазировала невесть чего. И поверила… так глупо поверила, что счастье возможно.

Нет. Амир не из тех людей. Он наверняка уже и думать о ней забыл. Сколько у него было женщин, после неё? Красивых, успешных, ярких. Смешно и самонадеянно думать, что их притяжение сохранилось. Он был звездой, вокруг которой кружили десятки самых разных планет. Это он их притягивал, никак не наоборот. А если с орбиты сошла какая-нибудь планета, то, что ему, солнцу, будет? Оно все так же будет светить. Купать в своих лучах другие планеты, отдалять от себя, наказывая холодом, или сжигать в огне…

Когда-то ей казалось, что она тоже сгорела…

Так кто же все-таки оплачивает лечение? Может быть, Глеб. Это вполне в его духе. Но… только, если бы Соня представляла какой-нибудь интерес для его хозяина. Но разве это не она уже для себя решила, что такого просто не может быть?! Голова гудела от миллиона мыслей. Уж лучше бы боль вернулась и вышибла из головы эту дурь!

Закончив прибираться, к выходу потянулась санитарка. Соня поблагодарила женщину за старания и, злясь на саму себя, отвернулась к окну. Ничего нового она там, конечно же, не увидела. Зама – она и есть зима. И ветка эта голая, беззащитная, бьющая тревожно в окно, и небо… совсем непраздничное. Закрылась и снова открылась дверь. Соня перевела равнодушный взгляд на визитера, да так и застыла, заледенела, замерла…

Наверное, она сошла с ума, и ей почудилось. Другого объяснения происходящему быть не могло.

- Привет… - отрывисто поздоровалась галлюцинация.