Пришлые и ушлые (СИ)

— Так, как это делают орки с рабами? — всерьез испугалась лекарка. Ей было известно, что это такое — промывка мозгов. Даже доводилось видеть несколько раз таких несчастных. Вроде бы пустячок полежать несколько дней с запрокинутой головой в которую через ноздри заливают тонкими струйками холодную воду, а в итоге получается из разумного существа совершенно безвольный овощ, годный только на тупую несложную работу и понимающий только самые простые команды, отданные при этом обязательно громким голосом. Представить своего мужа в качестве такого живого зомби было нестерпимо больно. Галяэль не удержалась и ахнула, потом устыдилась странно посмотревшей на нее Экки, и собралась с духом.

— Нет. Не знаю, правда, лучше это или хуже. Для Ллос жертва вкуснее. Если она мучается, все понимая. Но при этом ваши соплеменники обязательно вытряхивают из мозга жертвы всю ее память. В смысле — его память. Дроу это умеют. Просматривать чужую память.

— Тогда почему меня не задержали? — эти же меня видели!

— Не знаю. Темняки любят поиграть с добычей, как кошка с мышкой. Но вот в чем я уверен, так это в том, что у нас ничего не осталось, думаю, что драконью чешую и наши вещички — что поценнее у троллей уже забрали — печально сказал толстяк.

— Но это совсем ни в какие ворота не лезет! Это же какое-то… я даже не знаю…

— Беззаконие! — ляпнула Экка.

— Закон тут есть. Это то. Что хотят Верхние Бабы — в три приема просветил своих собеседниц трактирщик.

— Лихо! — только и смогла сказать Галяэль.

— За вас некому вступиться. За меня… За меня сейчас — тоже. Никто даже не почешется, если нас будут резать прилюдно. Ну, разумеется, если резать будут дроу. Особенно храмовой стражи воины. Хотя и городская стража тоже сгодится.

— Но ты же говорил, что темная эльфийка — неприкосновенна!

— Говорил. Неприкосновенна. Для людей, орков и прочей шушеры. Для других дроу — еще как прикосновенна, особенно если за ней нет силы. Например, клана, который сможет отомстить — и отомстить серьезно, чтобы потери оказались просто неприемлемы. Кто за вас будет мстить? Кроме Экки, да будут ее годы долгими, как борода гномского старейшины.

— То есть все так плохо? — как то жалобно сказала эльфийка.

— Даже еще хуже. Город сложная взаимоувязанная система. Налаженный годами механизм. Как гномские часы. Как мельница. И нам не повезло — мы в эту систему не вошли как надо. То есть вошли и попали в жернова. Одиночкам тут плохо и трудно. Особенно неосторожным одиночкам. Впрочем, может быть все не так и плохо, как я говорю — немного воодушевившись, сказал трактирщик.

— Правда? — хором отозвались и хозяйка и служанка.

— Конечно. Может быть, командир и не сидит сейчас в клетке для жертв, а, например, просто скоропостижно скончался.

— Тьфу! — отозвалась Экка.

— Для командира это было бы не самым худшим вариантом — уверенно заявил трактирщик.

— Тогда зачем мне тебя лечить? — хмуро спросила Галяэль.

— А что вам еще остается. Пока я для вас единственный помощник в этой крысиной норе. Впридачу у меня есть знакомец, который, в общем, неплохо знает и паучьи норы и может изрядно помочь.

— Тот самый Ухорез? — подняла бровь лекарка, вспомнив упомянутое при ней имя.

— Не все ли равно, госпожа. Побеги из тюрьмы были. Три. За четыре сотни лет.

— Звучит воодушевляюще — усмехнулась грустно илитиири.

— И тем не менее — шанс есть. Но для этого мне надо ходить. И не только под себя. Не сочтите за казарменный юмор — пояснил толстяк.

В другой раз эльфийка не замедлила бы дать нахалу отповедь. Но сейчас промолчала, прислушиваясь к тому, как себя ведет в ее сумке спрятанная в красивом но маленьком пристанище душа богини. Или сама богиня? Галяэль не очень хорошо понимала — есть ли у богини душа. Потому старалась не слишком задумываться над такими сложностями теологии. Только не понятно было — это знак свыше или к бедам жрицы никакого отношения не имеет, мало ли у богинь причуд.

— Больно уж благородно звучит! — заявила вместо молчащей хозяйки Экка.

Толстяк шумно вздохнул.

Потом старательно подбирая слова начал говорить:

— В одиночку ничего не добьешься. Большую прибыль может дать только совместная работа. Если она на доверии — тогда не надо тратить массу сил и времени на контроль и проверки. В жизни всякое бывает — и удачи и провалы. А свою шайку — ну или звезду — надо беречь, проверенные люди дорогого стоят. Сейчас не повезло — ну так зато повезло выжить в Долине и оттуда ноги унести. Значит — живы будем — выкарабкаемся. Еще попируем!