Пришелец

Официанты, обслуживавшие официальное мероприятие — традиционную явную вечерю, работали не так, как на следовавшей за ней вечерне «тайной». Потом — для узкого круга избранных и особо приближенных к Вождю особ, можно было подавать кое-что удобоваримое и годящее для употребления.

Ну а пока, для разместившихся в караван-сарае рядовых зрителей, подносы выносились под хлюпанье, работавших на износ, противогазов. Уж больно невыносимым для нормального обоняния духом смердила «жвачка». Та самая, что профессионально была замешана в равной пропорции из лжи и обмана, да еще на раздаче предлагаемая с густой брехоподливой. Все блюдо подавалось теперь вместо того, кого уже съели поедом — Прежнего Вождя.

Сам он отсутствовал на трапезе. Так как, игнорируя явную вечерю преемника, совершенно не боялся за это расправы. К тому же чувствовал за собой правоту и понимание островитян в будущем. А потому последователям преемника мыть его косточки пришлось заочно. До подачи на стол, сформованные из синтетического сырья, эти заменители натурального продукта дурно пахли еще при первом появлении на свет, а теперь же — и подавно.

Официанты, столовские работники, повара и прочая обслуга ничего не имевшая против основного блюда, вряд ли бы выдержала без защитных масок атмосферу схарчивания островитянина, неугодного для местного начальства. Зато остальным едокам противогазов не понадобилось. В точном соответствии с поговоркой, выдвинутой древними… Нет слаще запаха, чем труп гниющего врага!

Вот и они, не жалуясь ни на какие на проблемы с личным аппетитом, с воодушевлением употребляли, им поданные яства. Боясь больше, чем несварение желудка, одной даже мысли о возможном возвращении во власть Прежнего Вождя.

Лично поделив между едоками то, что было выдано за пищу, Нынешний Властитель Богатого Острова сам и проконтролировал процесс того, как употреблялось изделие его персональной кухни. По его непосредственной указке и для пущей верности достижения окончательного результата, обильно приправленное личными грешками. И теми, что уже свалили на предшественника, и намеченными на очередной сеанс.

Обычно, процесс шел по специальному графику, утверждённому раз и навсегда. Следуя соответствующему циркуляру, постоянные посетители пункта приема жвачки должны были, время от времени, удаляться к островитянам. Дабы тем, с их слов, тоже доставалось некоторое количество предназначенного обществу воспитания.

Так было всегда. Но теперь что-то испортилось в механизме правления. Один за другим, с похожим виноватым выражением лица, возвращались обратно, так и не успевшие пожевать до полной кондиции. Они, давясь и захлёбываясь, жаловались на, испугавшую их, то тут, то там — «Тень прошлого». Такие голодающие шли обратно и шли. Все никак не давая «Нынешнему Вождю» уединиться и повечерять без чужих глаз.

Нужен был выход. И он появился. Причем, принятий единогласно:

— Пусть новый шаман разберётся с предрассудками, — было заявлено во всеуслышание. — Делом докажет, что вовсе не зря когда-то получал поддержку, оспаривая бубен у других претендентов!

Сама последняя надежда победы над призраком существовала в отдалении от своих адептов. И совсем недаром Шаман проживал на расстоянии от острова, неутомимо занимаясь там своими личными делами без отрыва от общественных забот. Но если раньше и оттуда влияния шамана хватало на помощь правящему режиму Богатого Острова, то теперь лафа кончилась. Когда срок владения бубном оказался на исходе, заочная камлание — колдовство уже не проносило должных результатов.

Требовалось личное присутствие.

И тогда протяжно запели трубы — те самые, с изогнутым раструбом грозные трембиты. Нескончаемым грохотом заревели призывно тамтамы. Далеко выводя новую мелодию Бахбородинского, подсуетившегося на волне старых традиций. Он и ее назвал очень образно и все разъясняющее: — «Шаман — хорош, шаманочка — красивая! Где вы есть? Куда подавать весть?».

Глава четвертая Короб с секретом

Однако, на самом деле все было не так просто с призывами. Ведь, мрачная дробь тревожных тамтамов с Богатого Острова могла разбудить даже мертвого, лишь у себя на ограниченном пространстве — под сенью карандашных пальм. Тогда как за морями-океанами эти звуки часто принимали совсем за иное. Например, за шум привычного прибоя, то и дело, во время приливов и отливов, перекатывающего на каменистом пляже пустые бутылки.

Известные на весь свет, это были порожние емкости вездесущей «Дрынцаловки». Напитка, поглотившего в свои перегонные машины остатки заборов и палисадников по всей галактике.

Иногда, правда, когда нынешнему Вождю и его подданным становилось совсем невмоготу без наличных «данайцев», на Большой Земле вспоминали о необходимой гуманитарной миссии. Выручали, чем могли, трудолюбивых заготовителей рогатых длиннохвостых дикобразов.

Подобная неспешность «центра», когда средства кончались, откровенно злила островитян. И тогда самые нетерпеливые из них шли на хитроумное решение. Они выбирали себе заступников со стороны.