Пришелец

— Я вижу, тебе у нас понравилось, — сказала Хельда бесстрастным, но в то же время несколько презрительным тоном.

— Да, госпожа, — послушно подтвердил я, негромко стукнувшись лбом о деревянную половицу.

— И сколь долго ты намерен здесь оставаться?

— Сколько вам будет угодно, госпожа… игуменья, — пробормотал я, тупым лобным стуком как бы подтверждая истину каждого сказанного слова.

— Еще бы, — холодно усмехнулась Хельда, — а сил-то хватит?

— Что вы имеете в виду?.. — залопотал было я, но она прервала мою речь на полуслове.

— Не прикидывайся святошей — не люблю!

«Знаем мы, что ты любишь!» — подумал я с невольной мимолетной злостью.

Хельда умолкла, словно прочтя мои мысли, и вдруг сквозь глазные прорези капюшона окатила меня таким жарким, страстным взглядом, что я весь затрепетал и, чуть приподняв голову, скосил глаза в сторону своего ложа, ожидая, как обычно, увидеть его чисто застеленным целомудренно свежими хрустящими простынями. Каково же было мое изумление, когда вместо постели перед моим взглядом предстала бревенчатая стенка, увешанная ржавыми серпами, косами, широкими столовыми ножами и прочей хозяйственной утварью режущего и колющего свойства.

«Однако за время пути собака могла подрасти!» — мелькнул в моей голове припев одной фривольной трубадурской песенки, зацепившейся за воспоминания о тех кровавых истязаниях, кои когда-то устраивала мне моя возлюбленная посредством ременного кнута.

— Не бойся, — тихо промолвила Хельда, заметив мое минутное смятение, — ты же знаешь, что в одну реку нельзя войти дважды.

— Тонкие восточные мудрецы весьма искусно доказывают, что это невозможно сделать и единожды, — сказал я.

— Богу возможно все, — строго возразила Хельда.

— Кроме одного: сделать бывшее — небывшим! — воскликнул я, поднимая голову.

Некоторое время мы молча смотрели в глаза друг другу, словно надеясь, что из этой невидимой материи вдруг составится мост и соединит края разделяющей нас бездны. Но этого не случилось — древняя мудрость и на сей раз не дала осечки.

— Несколько лет назад наша обитель приняла под свой кров старого безногого кузнеца, отбитого у помянутых тонких восточных мудрецов грубыми, но справедливыми мечами рыцарей-паломников, — сказала Хельда, — его трудами смертоносное железо обратилось в орудия мирного труда. Но кузнец умер, и наши серпы и косы пришли в негодность… Говорить дальше?..

— Нет, госпожа игуменья, мне вполне достаточно того, что вы уже сказали…

— А сроки? Вознаграждение?..

— На ваше усмотрение, госпожа, — смиренно пролепетал я, вновь припадая лбом к половице, — я же сделаю все, что в моих силах!..