Приручить Цербера

Данила согнул ей ноги в коленях, сдвинул кружево трусиков, поласкал пальцами и осторожно вошел в нее; приподнял майку и начал нежно посасывать грудь в такт ритмичным движениям. Настя хотела обнять его, почувствовать тепло кожи и игру мышц на спине, но Данила перехватил запястья и завел ей за голову, удерживая в крепкой хватке. Музыка продолжала играть, ощущения были обострены, а окружающего мира не существовало.

Они достигли пика одновременно и замерли, чтобы продлить это незабываемое мгновение.

— Мне всегда тебя будет мало, — хрипло сказал Летов и наконец позволил обнять себя, запустить пальцы в мягкие волосы, убрать челку со лба. Настя хотела бы ответить ему что-нибудь такое же щемяще прекрасное, но ее тело все еще дрожало, и слова не шли, поэтому она просто поцеловала его — в лоб, глаза, губы, шею.

Они долго лежали, сцепив пальцы и слушая тишину. Настя не сразу поняла, что музыка больше не играет.

Повернувшись к Даниле, она провела губами по его груди, твердой и гладкой, прикусила кожу, лизнула шрам у ключицы.

— Я хочу еще, — попросила она, и муж нежно погладил ее большим пальцем по щеке:

— Уверена? Тебе не будет больно?

— Мне больно, когда ты не во мне, — призналась Настя, и Цербер, притянув ее к себе, крепко обнял и долго не отпускал перед тем, как поднять на руки и отнести к окну.

— Помнишь? В первый раз, когда мы поцеловались? Я едва не рехнулся тогда, — прошептал Данила. — Потому что хотел сделать с тобой вот так… — Он поставил Настю спиной к себе и медленно снял с нее свою футболку, спустил кружевное белье; попросил упереться руками в подоконник и, раздвинув ей ноги, медленно вошел.

Постепенно наращивая темп, Данила накрыл руками груди Насти, скользнул ладонью по животу и ниже, лаская. Настя застонала и наклонилась вперед, сложив руки на холодном дереве. Крепко обхватив пальцами бедра Насти, Цербер перестал сдерживаться — и скоро зарычал, вбиваясь в нее последний раз.

Данила не сразу смог восстановить дыхание, а у Насти не было сил сдвинуться с места, но она позволила развернуть себя и усадить на подоконник. Муж широко раздвинул ее ноги, удерживая под коленями, и довел до экстаза языком. Настя еще долго содрогалась в оргазме, и только когда Данила нежно стер пальцем слезу с ее щеки, она осознала, что плакала.

Они были измученные и счастливые, и вместе встретили первый рассвет семейной жизни.

С восходом солнца они наконец добрались до спальни, вспомнив о ее существовании, и проснулись только в десять утра. В ногах у них растянулся Рыжий, заняв как минимум четверть кровати, и они старались выбраться так, чтобы его не разбудить.

В три часа у них был самолет на Майорку, но прежде предстояло важное дело — встретиться лицом к лицу с Большим Боссом. Они не могли позорно сбежать, не объяснившись с ним. Они любили Терехова, были всем ему обязаны. Уйти молча — значило бы предать.

Поскольку у Насти не было с собой свежей одежды, она натянула свои черные джинсы, а вместо «свадебного» топа — рубашку Данилы, у которой подкатала рукава. Получилась почти туника. Можно было заехать по дороге в бутик, но не хотелось впустую тратить время. Данила же хотел одеться приличнее, все же предстоял серьезный разговор, но Настя уговорила его выбрать рваные джинсы, которые она видела на нем на концерте, и топ кофейного цвета, который подчеркивал золотистый цвет его глаз.

— Ясно, я стал твоей куклой, будешь менять мне одежки, — предположил Данила, и Настя усмехнулась, подтверждая его худшие опасения.

— Но ведь я стану не только одевать тебя, но и раздевать.

Летов оценил логику и согласился. Они взялись за руки и поехали к Большому Боссу.

Между Настей и Данилой произошло то, что происходит при столкновении двух кусков сахара или, как в их случае, характеров. Они либо обломаются друг о друга, либо притрутся. Настя с Летовым притерлись. Настя поняла, что любит Данилу достаточно сильно, чтобы учиться контролировать эмоции и не орать без повода. Летов, в свою очередь, пообещал не только отдать заявление об уходе, но и высказать Большому Боссу все, что думает об Артеме, и поставить ультиматум: либо Мельник уходит из компании по собственному желанию, либо Цербер его вынесет в пасти вместе с собой. Одно дело — уволиться, а другое — смотреть, как Артем пирует на чужих заслугах и уничтожает их.

А еще Данила собирался сказать ББ, что женился на его единственной наследнице, которую совратил до свадьбы. Или она совратила его? Впрочем, в детали не обязательно вдаваться.

Они сидели у Большого Босса в кабинете, ожидая приговора. Отец выглядел больным и недовольным и, как и два месяца назад, долго молчал, будто ждал кого-то. «Хоть бы Тимошка не заявился», — подумала Настя. К счастью, никто не пришел. Оказалось, ББ просто разглядывал двух сидевших перед ним предателей. Ему так хотелось.

— Подвели вы меня, ох подвели. Придется отвечать, — сказал он сухо.

Первым на этом неофициальном слушании выступил Цербер.