Приручить принца (СИ)

— Просто я… понимаешь, раньше я точно знала, что и откуда берётся, — попыталась я растолковать жениху нюансы своих сомнений. — Я имею в виду свои эмоции, конечно же… и неважно, какого рода они были, хорошие или… не очень достойные. Главное, я знала! Знала чётко, что, например, если я злюсь на тебя, то это потому что ты… сказал что-то, что меня разозлило… или повёл себя как…

— Как козёл? — с готовностью предположил Лансель.

— Да, — ответила я откровенно. — Я была уверена в происхождении собственных эмоций, какими бы они ни были. А теперь мне нет-нет да начинает казаться, что любое моё доброе к тебе чувство есть проявление действия зелья. Скажи честно, разве ты сам об этом не думал?

— Нет.

Ну разумеется! Я бы сильно удивилась, если бы принц дал себе труд всесторонне обдумать всю эту ситуацию.

Внезапно Лансель остановился.

— Давай проверим.

— Что проверим? — я по инерции прошла вперёд и только потом замерла посреди дорожки и обернулась к принцу.

— Зелье ли действует или у нас просто секундное помешательство приключилось, — невозмутимо пояснил он.

— Как?

— Я тебя поцелую.

— Что? Опять? — я огляделась. Кажется, в первый раз он поцеловал меня — если тот вялый контакт его губ с моими можно назвать поцелуем, — на этой же дорожке. Затем я сообразила. — Хочешь выиграть спор?

— Какой спор? — недоумение Ланселя казалось совершенно искренним, подвохом не замутнённым.

— Мы поспорили в том заведении, куда ты нас привёл… как оно называлось… «Алый лепесток» вроде. На поцелуй поспорили, — напомнила я.

— Сердце океана, да я уже забыл об этом дурацком споре. Тем более с тобой и спорить неинтересно.

— Почему?

— Потому что ты не умеешь ни принимать, ни ставить условия. С тобой спорят из-за шутливого поцелуя, а ты сразу, если я выиграю, то ты разорвёшь помолвку, — передразнил меня Лансель. — Хотя знаешь распрекрасно, что требовать расторжения всё равно что выйти в море во время шторма, рассчитывая, что тот утихнет по одному твоему желанию.

— Но ты же принял моё условие, — опешила я.

— Принял. И, зная о зелье, вино из твоих рук выпил. Вот такой я безрассудный идиот.

— И впрямь, — удручённо покачала я головой.

Лансель вдруг шагнул ко мне, сокращая расстояние между нами, обхватил моё лицо ладонями, поднимая его, и поцеловал.

Совсем как тогда, в первый раз.

И всё же не совсем.

Прикосновение лёгкое, скользящее, идущее вразрез с последним заявлением Ланселя. Я почему-то ожидала напора… Неловко покачнувшись, потянулась навстречу, вцепилась в плечи Ланселя, словно опасалась, что не устою на ногах. Поцелуй сразу обрёл уверенность, капельку настойчивости, не переходя при том границы, отделяющей воздушную нежность от страсти, сметающей всякие разумные мысли. Одна ладонь опустилась с щеки на шею и затем на ключицы, открытые вырезом дневного платья. Ниже, на грудь, не передвинулась, хотя меня кольнуло смутное подозрение, что ничего против она не имела. Другая плавно переместилась на затылок, пытаясь растрепать уложенные в простую причёску волосы. Я таяла, совершенно по-глупому растворялась в собственных ощущениях, щекочущими искрами рассыпающимися по телу. Всё-таки может Лансель вполне себе прилично целоваться, если захочет…

Лансель же и отстранился первым. Посмотрел на меня пристально, пока я стояла и часто моргала, осмысливая произошедшее.

— И как?

— Что… как? — следовало признать, соображала я в данный момент туговато.

— Если мы с тобой действительно выпили приворотное, то даже простой поцелуй должен вызвать… определённую реакцию, — пояснил Лансель.

— Какую именно?

— М-м… не знаю. Приступ внезапной страсти?

Я тут, того и гляди, растекусь лужицей, будто распоследняя влюблённая дурочка, а он анализом занимается!

— Ничего подобного я не чувствую, — я резко высвободилась из его рук и отступила.

Лансель с сосредоточенным видом прислушивался к себе несколько секунд и кивнул удовлетворённо.

— Я тоже.

— Значит, зелье было не приворотное. Или оно не подействовало.

— Может, просроченное?

— Возможно.

— Хорошо.

— Замечательно.

Потянулись мы друг к другу одновременно.

И поцеловались.

Весь день мы с Ланселем только этим и занимались.

Целовались.

Много.

Часто.

При каждом удобном и неудобном случае, в любом мало-мальски подходящем для минутного уединения углу.

Предположительно мы выясняли, действует ли приворотное зелье королевы или нет, а неуёмное количество проверок списывали на всякие отвлекающие факторы, якобы нарушающие течение эксперимента, которые сами же и сочиняли на ходу.