Приручи меня, если сможешь

— Главное язык не порежь, — задирает меня хриплым голосом вдруг, так и не открывая глаз.

Ладонь скользит по моей спине ниже, к моей заднице, и замирает там.

— Трахну, — рычу и хватаю ее ноги, поглаживаю, ухмыляюсь, видя, что выгибает спину и поддается мне.

Я уже даже не готов, я на грани. Пальцы ласкают клитор. Я хочу верить, что она увлажнилась. Если это так, то я завою от радости.

Не сухая, первые плоды есть, но я рад этому. Улыбаюсь, кончиками пальцев лаская ее горячую плоть. Красивая картина. Терпения, мужик, только терпения. Жизнь не научила, эта крошка научит.

— Мне нравится то, что я чувствую, Стась.

Рука тянется к смазке и презервативам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Дама предпочитает выбрать позу?

Смотрю в ее красивое лицо и расскатываю по члену резинку.

— Мне понравилась та, что была вчера, — отвечает, и подкрепляет слова делом: становится на четвереньки, призывным жестом прогнув спину и оттопырив попку.

— Что ты должна делать, если дискомфотно, Стась?

Целую ее поясницу, а пальцами смазываю половые губы.

Я ее брал жадно и настойчиво, едва сдерживался, старался не загоняться, ждал ее оргазма, не дождался. Взорвался, свалился на бок и зарычал от отчаяния. Это больно.

Встаю, на нее, не смотрю. Ухожу в ванную и лбом прижимаюсь к кафелю. Терпела, ничего не сказала, не пикнула. Приспосабливается. Просто тупо приспосабливается!

Вырываюсь из душной комнаты и ищу вещи, одеваюсь. Хватаю пачку сигарет и выхожу на балкон. К сексологу? Куда блядь валить? С кем советоваться?! Фригидная? Пиздец.

Курю одну, вторую. Тошнит на голодный желудок. За спиной слышу звонок. Вартан. Пиздюк. Вырываюсь в комнату и гаркаю в трубку. Опять без меня никуда.

— Завтра вернусь и натяну вас во всех позах, парни, заебали…

Иду на кухню, Стася хозяйничает.

— Все хорошо?

Скользит по мне взглядом, которого я не понимаю, и кивает.

— Ешь садись. Я полы помою.

— Стась, посмотри на меня и скажи, что чувствовала в этот раз, — настойчиво смотрю ей в лицо.

— Пока ты не свалил, как ужаленный, мне было приятно. Теперь не хочу говорить об этом. У меня мыльный раствор уже готов и ждёт, — на этот раз она не смотрит на меня и молча сваливает, отплатив мне моей же монетой.

Иду упрямо за ней, перехватываю руками тонкую талию и заставляю не дергаться, вжимаю спиной в свой живот и целую ушко.

— Не врешь?

— Отстань, поругаемся.

— Хочу получить твой оргазм, котенок, очень хочу, — хрипит мой голос.

— Многие всю жизнь без него живут, а ты два раза трахнул зашуганную девственницу и оргазм требуешь. Пусти полы мыть или тебя мыть заставлю!

— Я не требую здесь и сейчас, я хочу изучить тебя, хочу, чтобы ты этого хотела. Стась, я тебе нравлюсь?

— А что? Влюбился? — стреляет взглядом. Напоминает раздраженную кошку, которую держат против её воли. Был бы хвост — махала бы им из стороны в сторону.

— Стрелки не переводи, ты не на стрелочника училась, — закипаю и сильнее вжимаю ладони в низ ее живота, тру ее лобок и хрипло добавляю, — ответь.

— Мне кажется, мое тело тебе достаточно отвечает, — цедит сквозь зубы сердито. Бесится, взглядом так и прожигает. — Илья, мы теряем время. Ты понравишься мне ещё больше, когда увезешь меня отсюда. А когда я снова научусь дышать свободно, глядишь, я стану гораздо более расслабленной и приятной.

— Да блядь успокоишься ты или нет? Ни кой хер не возьмёт эти полы.

Беру ее за плечи и встряхиваю. Бесит, как же бесил тем, что переводи стрелки, разговор, прикрывается делами.

— Ты же меня просто терпишь, правда? Я просто твой шанс убраться из этого города, и срать, каким способом. Просто билет на хрен отсюда! Окей. Я буду твоим билетом. У тебя был шанс стать для меня больше, чем девка для утех.

Убираю руки и приподнимаю их вверх, словно какой-то сраный немец гаркнул "хендехох". Баста.

Замерла. Стоит и испытывает взглядом. А затем поджимает губы и цедит сквозь них:

— Как скажешь.

— Пол мой.

Я пиздец готов убивать. Конкретно и бесповоротно. Лучше сдохнуть, чем быть в такой западне. Хочу ее не только ее тело, хочу ее оргазмы, ее восхищение мной, хочу не только тешить себя эгоиста, но и дарить ей всего себя и мир, который нас окружает. Не берет. Плевать. Сам виноват. Вот только отпустить не смогу. Она будет игрушкой в моей постели, если не могу получить её душу, буду использовать тело пока окончательно не рехнусь и парни меня не упекут в психушку.

Вартан ржёт, он горит желанием воочию убедиться в том, что она этого стоит. Хер ему с маслом. Я знаю этого писькиного угодника. Этот не я. Этот нахуй баб садит так виртуозно, что те не успевают опомниться. Красноречие просто фонтаном изрыгается из его рта.

И второй не лучше. Даже на больничной койке Гурам обещал, что первым делом на трех ходулях привалит к нам и будет третьим. Пиздюк.

И это не простой пиздежь. Они пригребли ко мне домой именно тогда, когда я только припарковал авто у подъезда.

— Вот уроды, — гарнул недовольно и пригнул голову, рассматривая расфуфыренные тела.

Красавы, что сказать. Вартан открывает дверь и просто сально пялится на грудь Стаси.