Приручи, если сможешь

Ах, да. Он же ощущает мои эмоции. Я поспешно вылезла из машины, раздумывая, готова ли делиться личным, если вдруг Логинов спросит, что со мной творится, и однозначного ответа дать себе так и не смогла… Я сама не понимала до конца, отчего так муторно на душе.

ГЛАВА 12

Рома вышел за мной и негромко спросил:

— Купаться будем? Или просто посидим?

— Посидим, — ответила я, обхватив себя руками и отвернувшись.

Он кивнул, подошел и молча обнял, направившись к узкой тропинке. Минут через десять довольно крутого спуска мы оказались в небольшой бухте, огороженной скалами, и там действительно никого не было. Над морем разливался роскошный золотисто-розовый закат, волны с тихим шумом накатывались на крупную, еще теплую гальку, в воздухе пахло морем и хвоей, и вокруг разливалось такое умиротворение, что грех грустить в таком месте. Рома сел прямо на гальку и потянул к себе, устроив между ног, обнял, прижав спиной к груди, и положил подбородок на плечо.

Я слышала, как ровно и сильно бьется его сердце, размеренное, теплое дыхание щекотало шею, и неожиданно в горле встал ком от щемящей нежности, охватившей от молчаливой поддержки. Прикусив губу, я повернула голову и прижалась щекой к плечу Ромы, прикрыв глаза, а он переплел наши пальцы, и уже защипало глаза. Эмоции требовали выхода, и, пожалуй, впервые за эти пять лет мне захотелось выговориться, поделиться с кем-то творившимся в душе. С кем-то, кто поймет и поддержит, а не оттолкнет или будет фальшиво утешать. Прерывисто вздохнув и сглотнув горький ком, я негромко заговорила:

— Знаешь… Это грустно, когда вдруг понимаешь, что тем, кто должен любить тебя и быть рядом в трудную минуту, ты вовсе не нужна. Ни матери, ни отцу, — я помолчала, на ощупь перебирая гладкую гальку и не сводя взгляда с залитого золотистым закатным светом моря. — Для первой я всегда была не больше, чем красивой куклой, которой можно похвастаться перед друзьями, и с желаниями и чувствами которой совсем необязательно считаться, — в горле запершило, и я откашлялась, нашарив голыш и бросив его в прибой. — А второму вообще все равно, что я существую на свете. Было, — поправилась, снова прервавшись, чтобы усмирить эмоции.

Рома прижал крепче к себе и легонько поцеловал в висок.

— Это не ты им не нужна, а они тебе, такие, какие есть, — так же негромко ответил он. — Не грусти, Искорка, это не стоит твоих слез, правда, — а потом добавил чуть тише. — Я тебя точно не брошу. Тебя только оставь одну, сразу вляпаешься во что-нибудь, — шутливо проворчал он и фыркнул в ухо.

Я сначала замерла, от волнения сердце застучало сильнее, а потом от последних слов Логинова неожиданно для себя тихо рассмеялась, откинувшись на него. Удивительно, но всего от нескольких фраз на душе стало легко, и грусть незаметно растворилась без следа. Кажется, я окончательно отпустила прошлое, не желая больше возвращаться туда даже в воспоминаниях. Чуть повернув голову, потерлась о плечо Ромы и искренне произнесла:

— Спасибо.

— Обращайся, — так же коротко ответил он, и мы снова замолчали, любуясь заходящим солнцем.

Так и просидели, пока не стемнело — светило нырнуло за край горизонта, и как кто-то выключил лампочку, небо стремительно потемнело, расцветившись крупинками звезд. Только прибой слабо фосфоресцировал, разгоняя наступивший кромешный мрак. Но мне не было страшно: я ощущала тепло сильного тела, к которому прижималась, и это вселяло спокойствие и уверенность, что ничего плохого со мной точно не случится. Пока рядом Логинов. Я тихо вздохнула, поймав себя на том, что уходить совсем не хочется, и вообще, тянет на всякие хулиганства. Как там Рома говорил, у огненной ведьмы обязательно должна быть авантюрная жилка? На моих губах расцвела широкая ухмылка, я извернулась, вглядевшись в смутно различимое лицо Логинова.

— Сказать, чего я хочу? — выдохнула ему в рот и прежде, чем он успел все опошлить, выпалила. — Купаться.

И с довольным смехом резво вскочила, на ходу стягивая футболку. Идея ночью залезть в море, причем голиком, с каждым мгновением нравилась мне все больше, и я быстро избавилась от одежды, остановившись у линии прибоя. Я знала, что Рома на меня смотрит, и наверняка темнота для него не была большой помехой, но это больше не смущало. Зашла в теплую воду, невесомым шелком скользнувшую по коже, оттолкнулась от дна и перевернулась на спину, раскинув руки и ноги и любуясь щедро посыпанным сахарными крошками звезд бархатным небом. Оно казалось таким близким и одновременно глубоким, и в нем можно было утонуть, как в море…

А потом чьи-то руки обхватили за талию, и я от неожиданности чуть не ушла под воду, забарахтавшись и на несколько мгновений испугавшись. Развернулась, сердито посмотрела на смеющуюся физиономию, отфыркиваясь, и плеснула водой, попытавшись оттолкнуть.

— А если бы я захлебнулась? — возмутилась произволом, но, конечно, никто меня никуда не отпустил.

— Не захлебнулась, — уверенно заявил Логинов, притянув к себе и чмокнув в кончик носа. — У меня все под контролем, Искорка.