Принцев не предлагать!

Их было двое, и, если не ошибаюсь, оба являлись эльфами, на что намекали их одухотворенные кукольно-изящные лица и вытянутые вверх заостренные уши, но хватка у ближайшего оказалась совершенно не женской. Меня бодро подхватили на руки, утащили наверх, уложили в постель, раздели до белья, осмотрели и излечили, вынув из ладоней, подошв и колен в общей сложности семь деревянных щепок-заноз и три крупных стеклянных осколка. Уверена, оба были целители экстра-класса, потому что после всех их манипуляций мои раны (их обезболили, прочистили, промыли, смазали пахучей мазью) выглядели так, словно им было не меньше недели: тонкие розоватые рубцы, окончательно исчезающие буквально на глазах. И все это минут за пять, не больше, сопровождая свои действия ласковыми увещеваниями и затейливыми комплиментами не только моей неземной красоте (серьезно?!), но и выдержке.

— Вот и все, — удовлетворенно произнес один из них, за все это время так и не представившись. — Через часик будете как новенькая. А теперь прошу простить, нашего внимания ждет лорд Каттархайн.

После этих слов оба эльфа просто взяли и упорхнули, бесшумно закрыв за собой дверь. Откинулась на подушки и закрыла глаза, впервые за долгое время чувствуя себя виноватой по всем фронтам. Молодец, Самойлова. Скоро тебя и правда убьют, лишь бы окружающие не страдали.

Кажется, я задремала, чересчур увлекшись унылым самобичеванием, потому что сидящий на кровати Рей появился рядом чересчур неожиданно. Дракон был без камзола, в полностью расстегнутой рубашке, а его грудь перетягивали белоснежные бинты, особенно выделяющиеся на теле в темноте, которая окутала спальню. Он сидел молча, не дотрагивался до меня. Просто смотрел.

Но от его пристального, абсолютно нечитаемого взгляда мне все сильнее становилось не по себе.

— Я… — Звук получился слишком сиплым: и от сна, и от дурного предчувствия, но продолжить не успела — Рей перебил:

— Я пришел извиниться.

Сон пропал окончательно, а мои брови уверенно поползли вверх. Серьезно?!

— Ты права, я чересчур сильно на тебя давлю. Ты ничего не должна ни мне, ни Повелителю за все те блага, которыми окружена. Я же, наоборот, обязан обеспечить тебя всем, чего бы ты ни пожелала, чтобы твое становление прошло с максимальным комфортом. Более того, я не смею заставлять тебя отрекаться от своих друзей. Если Полина действительно тебе так дорога, вы можете общаться и дальше.

Красиво говорит. Но почему у меня ощущение, что его слова звучат не от сердца, а будто из официального протокола?

Но, наверное, будет правильнее оставить свое мнение при себе. Слишком все запуталось…

— Я тоже хочу извиниться, — произнесла тихо, когда поняла, что Рей закончил и ждет моей реакции. — Я не хотела тебе навредить и уж тем более ранить. В последние дни так много всего навалилось, и чем дальше, тем сильнее. Словно огромный снежный ком, который с каждым витком становится лишь больше, и мне уже не хватает сил справиться с ним в одиночку… А характер у меня далеко не сахар.

Натянуто улыбнулась, пытаясь скрыть охватившую меня неловкость, которая только усилилась, когда Рей дотронулся до моей руки и легонько сжал.

— Я уже понял. Спокойной ночи, Диана.

Дракон поднялся и направился в сторону двери, а я что есть силы сжала зубы, чтобы не задать простой, но в то же время невероятно глупый вопрос: «Куда ты?»

Куда-куда… Подальше от тебя, Самойлова.

Пока еще в силах передвигаться на своих двоих.

Не думаешь же ты, что он настолько глуп, чтобы и вторую ночь провести рядом? Особенно после провала в погреб. Уверена, инстинкт самосохранения в нем куда сильнее, чем в тебе.

Один только вопрос — куда подевался мой, если после всего произошедшего я все еще хочу окликнуть Рея?

Урок, который ему преподала Диана, оказался довольно болезненным. Не столько для тела, сколько для его самолюбия. Рядом с ней он как будто забывал, с кем имеет дело. Видел перед собой желанную женщину, а не опасный объект, требующий неустанного повышенного внимания.

Он словно сам становился зеленым юнцом, только-только вставшим на крыло. Не отдающим себе отчета ни в словах, ни в поступках.

Куда подевался весь его профессионализм? Вся его хваленая выдержка?

Каких-то несколько слов, раздраженный взгляд, язвительный тон — и он готов силой добиваться послушания и смирения. Во всеуслышание объявить: «Моя». Моя! Только моя!

Глупец…

Какой же он все-таки глупец!

Где бы уже высечь крупными буквами, что его задача — обучить и сберечь, а не подчинить и овладеть?

С последним были особенно крупные проблемы. Стоило ему только войти в собственную спальню и увидеть в своей кровати Диану, как все его существо радостно взвыло и потребовало тотчас закрепить завоеванные позиции. Окончательно и бесповоротно.

И лишь робкие доводы разума, что она не сама легла, а ее уложили, к тому же еще и раненую, да проблески рассудка, увещевающего вспомнить, что он не дикий зверь, а вполне разумный дракон, помогли не совершить очередную низость.

Нет, он сильнее своих страстей! Мудрее и сдержаннее!

Он дождется дня, когда Диана сама призовет его в свою постель. И тогда…