Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

Наблюдая за медленно двигавшейся к трону процессией, которая состояла из горстки жрецов, тащившихся за Деей Торис и двумя стражами, я заметил нечто необычное. Занавеси, что скрывали стену за тронным возвышением, на котором стоял ожидавший свою невесту Саленсус Олл, колыхнулись, и за ними мелькнуло черное лицо.

Но стражи уже подталкивали принцессу Гелиума к ступеням сбоку от возвышения, и я забыл обо всем на свете. Жрец открыл какую-то книгу и, подняв ладонь, начал мелодично начитывать текст некоего ритуала. Саленсус Олл протянул руку к своей невесте.

Я собирался подождать, пока обстоятельства не дадут мне какой-либо разумной надежды на успех. В конце концов церемония не имела бы законной силы, поскольку я был жив. Меня больше всего заботило то, как мне спасти Дею Торис, – я хотел вызволить ее из дворца Саленсуса Олла, если то было возможно; однако случилось бы это до или после заключения фальшивого брака, особого значения не имело.

Но когда я увидел, как подлая рука Саленсуса Олла протянулась к моей возлюбленной принцессе, я уже не мог сдерживаться, и прежде, чем придворные Окара поняли, что должно произойти, я прыгнул прямо сквозь их неплотный ряд и очутился на возвышении рядом с Деей Торис и джеддаком.

Я ударил мечом плашмя по его грязной руке и, обхватив Дею Торис за талию, толкнул назад и загородил собой; теперь мы стояли спиной к драпировкам и лицом к северному тирану и толпе его придворных.

Джеддак джеддаков был человеком огромным – впрочем, я назвал бы его громадной грубой тварью, – он буквально нависал надо мной, и его черные усы и бакенбарды встопорщились от ярости; мне нетрудно было вообразить, как трепетали перед ним менее закаленные воины.

Зарычав, он бросился на меня с обнаженным мечом, но хорошим он был бойцом или нет, я так и не узнал. Когда за моей спиной очутилась Дея Торис, из обычного человека я превратился в сверхгероя, и никто не мог мне противостоять.

С коротким криком «За принцессу Гелиума!» я вонзил лезвие прямо в гнилое сердце подлого правителя Окара, и на глазах ошеломленных придворных Саленсус Олл, искривив рот в страшной гримасе смерти, покатился со ступеней возвышения, на котором стоял его брачный трон.

На миг в свадебном зале воцарилась мертвая тишина. А потом полсотни вельмож ринулись на меня. Бились мы яростно, однако преимущество было на моей стороне, потому что я стоял на высоком месте и сражался за самую прекрасную женщину в мире, за свою великую любовь и за мать моего сына.

А позади меня серебристый голос запел боевой гимн Гелиума, тот, который пели краснокожие женщины, когда их мужчины шли побеждать.

Одного этого было достаточно, чтобы воодушевить меня на победу над любым числом противников, и я совершенно уверен, что, если бы в тот день в свадебном зале дворца в Кадабре было в десять раз больше желтых воинов, ничто не помешало бы мне расправиться с ними.

Разгорелся яростный бой, придворные Саленсуса Олла снова и снова пытались подняться на тронное возвышение, но падали под ударами, а моя рука как будто обрела новое искусство после схватки с коварным Соланом.

Двое из вельмож как раз насели на меня, когда послышался шорох за спиной, но я не смог обернуться и посмотреть туда, лишь отметил, что боевой гимн больше не звучит. Неужели Дея Торис собиралась встать рядом со мной?

Героическая дочь героического народа! Было бы вполне в ее духе схватить меч и сражаться бок о бок со мной. Хотя женщины Марса не изучали боевые искусства, воинственность всегда жила в них, и во множестве случаев они легко ввязывались в драку.

Но Дея Торис не присоединилась ко мне, и я был этому рад: меня отвлекали бы заботы о том, чтобы до нее не дотянулся кто-нибудь из врагов. Она наверняка это поняла, и я не сомневался в том, что божественная принцесса где-то неподалеку.

Не менее получаса мне пришлось драться с вельможами Окара, пока бо́льшая их часть не полегла перед возвышением, на котором я стоял. Остальные с безумным видом выстроились в ряд, чтобы в последний раз кинуться на меня. Однако не успели они сделать и шага, как дверь в дальнем конце зала распахнулась и ворвался гонец. Глаза его вылезали из орбит, словно у сумасшедшего.

– Джеддак джеддаков! – кричал он. – Где джеддак джеддаков? Город пал, в него вломились орды из-за ледяного барьера, а теперь и главные ворота дворца взяты, и дикари с юга проникли в святая святых! Где Саленсус Олл? Только он может оживить боевой дух наших воинов! Только он способен еще спасти Окар! Где Саленсус Олл?

Придворные отступили в стороны от мертвого тела правителя, и один из них показал на усмехающийся труп.

Посланец в ужасе отшатнулся, словно его ударили в лицо.

– Тогда бегите, вельможи! – крикнул он. – Потому что ничто уже вас не спасет! Слышите? Они идут!

И тут мы все услышали низкий рев гневных голосов в коридоре, звяканье металлических украшений и мечей.

Не глядя более на меня, зрителя этого трагического спектакля, придворные развернулись и бросились бежать из зала через другую дверь.