Принцесса для младшего принца

Она смолкла, рассмотрев, кого неторопливо везёт на спине оборотень, потянулась туда ощущениями и успокоенно погладила по плечу мужа, встревоженно глядящего в ту же сторону. Лира пострадала не больше, чем другие, просто о чём-то разговаривает с магиней. Вернее, ждёт от кое-кого первого шага, заметив напряжённо застывшего баронета, поняла мать и ощутила, как просыпается в душе старое беспокойство. Жизнь дриады и любовь неразделимы: любовь к животным, людям, растениям и своему избраннику. И если это чувство оказывается обманным или предает, у дриад, как в неволе, тает их главная способность — созидания. Такая дриада не может ни лечить, ни выращивать растения, ни проводить водный путь. Лишь по отражениям, от зеркала к зеркалу, и только на обмен. И с каждым годом количество ведомых ею всё уменьшается. Потому-то они с Апраксией так испугались, когда начал ухаживать за Лирой тот наглый землянин с повадками шкодливого кота. Магиня сразу сказала, что у него и близко нет в душе никаких нежных чувств. Один интерес к деньгам.

— Можно я её понесу? — настороженно глянул на Апраксию Ингирд, шагнув к приблизившемуся медведю.

— Да уж сделай милость, — утомлённо отозвалась магиня, — а то я тоже едва стою на ногах.

Баронет бережно снял со спины оборотня ни слова не сказавшую Лиру и понёс в сторону дома, с каждым шагом всё чётче понимая, как нужна ему именно эта девушка. И что мечтал он как раз о ней, а не о вышивающей шарфы незнакомой сеньоре. И готов вытерпеть всё: и вот такие уходы, как сегодня, и общение с ослепительно красивыми эльфами, и слишком вольное обращение с этикетом. Лишь бы она простила его ошибку, дала возможность всё исправить…

— Ты меня простишь? — спросил Ингирд осторожно, гадая, имеет ли ещё право обращаться к ней как к другу, на «ты», или получит сейчас строгую отповедь?

— Утром подумаю. — Лира ответила так не из вредности, а потому что и в самом деле не было сил ни на что, хотелось лишь снять мокрые вещи, смыть соль и свалиться на какую-нибудь лежанку.

Но Ингирд сердцем разгадал главное: если бы она не думала о нём, то никогда не сказала бы про утро, не дала бы никакой надежды. И раз не всё ещё потеряно окончательно, он сумеет вернуть то, без чего его жизнь сразу оказалась пустой и пресной.

Глава 29

— Я хочу, чтобы ты взяла у меня одну вещь. — Стоявший у окна мужчина перестал изучать звёзды и повернулся к вышедшей из купальни подруге.

— Какую именно? — На ходу расчёсывая короткие, до лопаток, волосы, Апраксия прошла к низкой лежанке и утомлённо опустилась на подушки.

— Вот эту. — Он в три шага пересёк комнату и сел рядом, протягивая на ладони потемневший от времени костяной браслет.

— Зарон… — Апи растерялась лишь на мгновение, потом поджала губы и уставилась на напарника строгим взглядом, — но в таком случае я должна задать тебе несколько вопросов…

— Зачем? — Оборотень смотрел чуть насмешливо. — Чего такого ты ещё обо мне не знаешь?

— Но я не про тебя… — попыталась пояснить она, и Зарон ухмыльнулся ещё шире.

— А я про тебя тем более всё знаю. Бери и не смотри так… а все остальные вопросы решим потом… нам некуда торопиться.

— Но ты же знаешь, что маги… — предприняла Апраксия последнюю попытку сохранить свою свободу.

Вернее, видимость свободы, душой она уже успела за несколько дней прикипеть к этому оборотню, потому и потребовала, чтобы титул дали ему: магам неплохо живётся и без титулов.

— Апи, мне нет никакого дела до магов и их правил. Я хочу, чтобы ты взяла мой браслет, — медленно и чётко повторил он, — сейчас и сама.

— Ну, хорошо. — Женщина хмуро вздохнула и сдалась, впервые в жизни принимая решение, не обдумав предварительно все детали и тонкости последствий своего поступка и не разложив их по воображаемым полочкам в строгом порядке. — Давай.

Почему-то жила в душе магини уверенность, что никогда после Апраксия не пожалеет о сделанном шаге. Не станет клясть себя за то, что так быстро и безоговорочно уступает сейчас его внезапному требованию. Да и не могла не признаться самой себе, что лелеяла в душе затаённую надежду на нечто подобное. Только не ожидала, что он примет это решение так скоро. Хотя могла бы предвидеть, учитывая решительность, с какой он предложил себя в первый же час знакомства.

Апраксия бережно взяла из его руки традиционный браслет оборотней, надела на запястье и протянула руку Зарону, чтобы застегнул и сказал положенную клятву. И обомлела, рассмотрев, что он держит на ладони второй.

— А этот я надену себе, — обыденным голосом сообщил Зарон, немедленно исполняя свою «угрозу». Затем без промедления цапнул нервно вздрогнувшее запястье магини и защёлкнул на нём браслет. — Беру тебя матерью моих детей.

— О пресветлые духи, — ахнула Апраксия, только теперь сообразив, что он женится на ней по закону оборотней, — Зарон!

— Сто двадцать лет, как Зарон, — лукаво ухмыльнулся он, держа перед ней на весу свою руку, — застегивай!

— Но ты говорил, что тебе не больше семидесяти! — возмущённо припомнила магиня, уже взявшись пальчиками за застёжку, однако ещё не сделав последнего движения.