Принцепс

Вторым сословием, поддержавшим захватчика, хоть и тайно, было духовенство. Спящий Леопард был ближником легендарного Ричарда Львиное Сердце и лично принимал участие в освобождении Иерусалима и Святой земли от агарян, а ещё под его началом когда-то служил нынешний Патриарх Константинополя. Свой, русский, хоть и непростой судьбы, но на всё воля Божья. К тому-же, местным митрополитам очень понравилась идея расширения Русского ордена воинов-монахов и возможность создания таких замков-монастырей в их епархиях. Кроме того, святые отцы отлично понимали – какую выгоду получат от объединения земель под рукой знаменитого крестоносца. Они её уже получали, несмотря на то что до объединения было пока далеко. Две новые русские митрополии, основанные в Саркеле и Херсонесе, ясно давали понять, что это только начало. Дальше возможно расширение пределов их влияния и на запад, и на восток. И наоборот, если победят Рюриковичи. объединив Европу, на Русь двинется сам Ричард, а он, в отличии от «Сонного Пардуса», церемониться не будет. О том, что произошло в Константинополе, отлично знали все влиятельные фигуры в русской церкви. Да и не верилось иерархам, что Рюриковичи смогут победить. За одно лето Пардус прошёл от устьев Днепра и Дона до Новгорода, походя разогнав и ограбив язычников-кочевников, с которыми их собственные князья не могли справиться больше трёх сотен лет. Да, печенегов истребили половцы и заняли их место, но хрен редьки не слаще, а тут вдруг явился из-за моря витязь, разогнавший эту погань без особых усилий. Он их даже истреблять не стал, отобрал скот и велел убираться за Итиль[54]. И ведь убрались, грозные владыки степей, не осмелились собрать большую орду и выйти на битву. Рюриковичам убираться некуда, драться им придётся, но исход этой драки был очевиден. Крестоносец специально осел в Смоленске, чтобы приманить к себе все силы Рюриковичей и покончить с ними разом. На кого нужно делать ставки в этом противостоянии, умные люди, а среди духовных владык глупых не было, понимали прекрасно. Они и составили вторую сеть агентурной разведки.

Третьим сословием, безоговорочно поддержавшим Спящего Леопарда, были смерды. Слова они не имели, но выражали свою поддержку массовым бегством на контролируемые им земли. Прибывших Пардус не холопил, как поступил бы на его месте любой князь, или боярин, наоборот, каждой семье бесплатно выделялся надел, с которого можно было не только сытно прокормиться (всё таки земля в Диком поле была гораздо урожайнее, чем на севере), но и жить свободными, уплачивая всего две пятых от собранного урожая. Кроме того, можно было получить пахотных лошадей, стальные плуги и прочий необходимый в быту инвентарь, семена, с рассрочкой выплаты за них на пять лет. И всё это в собственность, которые просто так, по произволу, отобрать никто не мог. Было правда и новшество, которое нравились далеко не всем – закон майората, при котором всё хозяйство наследует старший сын, а младшие обрекались на дальнейшее странствование в поисках своей судьбы, но однажды бежавшие от родных погостов крестьяне приняли его с пониманием. Кто землю выделил, тот имеет право ставить любые условия, а майорат, хоть и был чуждым для воспитанных в общине мужиков укладом, но с этим они были готовы смириться. Хоть наследовал всё только старший сын, но это был их старший сын. А младшие? Говорят, что земли ещё много, хватит на всех. К тому-же их активно сманивали в Африку. И не простыми крестьянами, а колонизаторами. В колонии, где каждый землепашец был ещё и воином. Рядовым пехотинцем в строю, но лиха беда начало. Проявившие себя становились десятниками, а проявившие себя десятники сотниками, то есть получали возможность стать из крестьян дворянами. Всем было понятно, что большинство этого никогда не добьётся, но свой шанс давался каждому, к тому-же силком никого не забирали. Мало того, почти половину соискателей отсеивали за непригодность. Хуже было то, что и старшие сыновья хотели поиграть с удачей, но это случалось не часто, к тому-же у вербовщиков к ним были завышенные требования.

Воинское сословие разделилось примерно пополам. Ближники князей и их малые дружины и без того неплохо жили, а вот простые гридни[55], обделённые вниманием князя, умирать за него не стремились совсем. К тому-же им было понятно, что первыми под залпы пушек «Сонного Пардуса» отправят именно их. Дезертирство из княжеских дружин пока не началось, но боевой дух, и без того подорванный поражением переяславцев и черниговцев, а также бегством князей из Киева, Смоленска и Новгорода, продолжал стремительно падать.