Принц в розовом пальто

Она улыбается на фразе о спасении, а я внутренне ликую. Ага, раз улыбнулась, значит, не все потеряно.

— Но я бы очень, очень-очень хотел бы, чтобы наши жизненные пути еще не раз пересеклись. И по фиг, по какой причине.

— Пересечение тоннелей реальности…

— Вот видишь, ты тоже читала Уилсона. И понимаешь, о чем я говорю. Не отвечай ничего сейчас, ладно? Просто подари мне возможность еще немного поломать голову над загадкой кота…

— Шредингера, — уже открыто улыбается она. — Договорились.

— Мир? — я протягиваю ей согнутый мизинец. Глупая детская привычка мириться именно таким образом.

— Дружба, жвачка, — подхватывает Лиза и сцепляет свой пальчик с моим.

— Допиваем и поехали?

— Ага. Только я тебе тогда шарлотку с собой заверну.

Я кладу в багажник тяжеленную сумку и негромко ворчу.

— Лиза, объясни мне, здоровому бородатому мужику, как такая миниатюрная девушка планировала тащить все это барахло сама, да еще и с собакой на руках?

— Ну, я просто решила воспользоваться твоей помощью и взяла учебников на всю неделю. Вряд ли Анфису отпустят раньше следующих выходных. А за мелочью я всегда могу прибежать вечером, после лекций. Заодно Принца буду выгуливать. Двойная польза получается.

— И ты собираешься ходить тут одна, с этим недоразу… — Пес заливается пронзительным возмущенным лаем, и я тут же поспешно исправляюсь, — с этим высокородным, невыносимо благородным и жутко сильным, но страшно легким волкодавом? Мне даже думать об этом страшно! — возмущаюсь я.

— Его Высочество прекрасно справится с охраной моей драгоценной персоны, — отмахивается она, усаживаясь вместе с упомянутым телохранителем на переднее сидение. — К тому же, по настоятельной просьбе одной моей подруги я хожу исключительно по освещенным катетам и никогда не пытаюсь срезать путь по темной гипотенузе, — улыбается Лиза, пристегиваясь.

— Пообещай мне, что если нужна будет помощь или просто тупая рабсила, ты мне позвонишь, — прошу я, выруливая из двора.

— Пообещаю, если честно ответишь на один вопрос, — хитро прищуривается она.

— Сколько угодно. И максимально честно.

— Та водка действительно продавалась со скидкой? Или ты обманул бедную женщину?

Глава 10

Яркий свет режет глаза, а женский вопль вперемешку со злобным лаем бьет по ушам, и я в ужасе подскакиваю в чужой постели, спросонья не соображая, где я нахожусь и как сюда попала.

— Ваше Высочество! — я шлепаю по еще теплой от только что лежавшего на ней тела подушке, но никого не нахожу.

— Кто это? — ввинчивается в мозги противный до зубовного скрежета визг. — Что здесь делает эта девица? Ты что, водишь сюда своих шалав?

— Каких шалав? — растерянно переспрашивает мужской голос, который едва слышен за каким-то хриплым и очень злым лаем тойчика, что сейчас напоминает больше не игрушечную диванную собачонку, вечно дрожащую то ли холода, то ли от страха, а именно бесстрашного и отважного терьера, готового намертво вцепиться во вражескую конечность и удерживать ее до полной капитуляции агрессора.

— Принц, не надо! Отойди от нее! Ваше Высочество, фу! — тщетно пытаюсь я успокоить своего защитника, но тот, словно не слыша моих увещеваний, мохнатым волчком так и крутится возле беспардонно вторгшихся в квартиру Анфисы ночных визитеров, угрожающе скаля тонкие, как иглы, острые зубки и топорща шелковую шерстку на загривке.

— Воровка! Как ты попала в этот дом? — продолжает вопить довольно молодая дама, которую можно было бы назвать холеной и ухоженной красавицей бальзаковского возраста, если бы не ее перекошенное злостью лицо.

— Что вы себе позволяете? Выйдите и дайте нам с Его Высочество одеться! — наконец просыпаюсь я окончательно и вспоминаю, что вообще-то я здесь по приглашению и по просьбе самой Гавриловны. А вот кто они, и на каком основании приперлись, пардон, в чужой дом в отсутствие хозяйки?

— Что? Выйти? Чтобы ты, испугавшись, что тебя поймали на месте преступления, тут же сбежала со всеми драгоценностями?

— Оксана, милая, ты утрируешь. Девушка никак не сбежит, третий этаж все-таки, — увещевает истерящую даму мужчина, в котором я смутно угадываю знакомые черты.

— А вы, наверное, Аркадий? — осеняет меня внезапная догадка.

— Ах, то есть вы все-таки знакомы? Ты знаешь эту аферистку, Аркадий? Это твоя любовница, которую покрывает мерзкая старуха? Отвечай немедленно!

Скандал выходит на новый уровень, и от пронзительных воплей взбешенной супруги племянника госпожи Светлозерской уже закладывает уши. Что ж, недаром Анфиса называет ее за глаза исключительно Ксантиппой и наотрез отказывается принимать у себя. Такую гостью и с железными нервами сложно вытерпеть, а уж Гавриловне с ее сердцем лучше вообще не пересекаться с источником столь мощных отрицательных эмоций.

— Меня зовут Аркадий Калюжный, и я, как вы верно догадались, племянник тети Анфисы, — сквозь непрекращающиеся требования вышвырнуть меня немедленно из дома представляется мужчина. — А вы кто?