Принц теней

Хмиши не смог закончить мысль, его передернуло от отвращения. Он лишь указал в сторону повязок. Льешо вспомнил и этот факт и уже почти сожалел, что выпил так много ее зелья. Появилось предчувствие, что скоро ему станет плохо.

— Как-то Малышка Феникс упомянула, что насекомых, питающихся падалью, используют для лечения гниющих ран, полученных в бою, — вставила Льинг, — сама я этого не видела. И, надеюсь, не увижу.

Хмиши покачал головой:

— Нам это и не должно было понравиться, можно просто признать подобное лечение необходимым.

Льешо понимал, что не в лучшей форме для логических размышлений, но заметил, что у Хмиши лучше получается высказывать аргументы против Мары, чем за нее.

— Значит, она вам нравится, несмотря на то что вы ей не доверяете и считаете, что она могла пытаться убить меня?

Юноше самому не понравилось, как прозвучал вопрос, но мышление сформулировало его именно так.

— Сомнения появились в конце, — ответил Хмиши. — Она забинтовала твою рану и дала указания, как ухаживать за тобой, что делать, если ты станешь кричать во сне, в общем, чтобы мы постоянно наблюдали за тобой, когда она отвлекается. Затем она ушла.

— Мы занервничали, — продолжила Льинг, — потому что решили, что она направилась искать людей господина Ю, чтобы сдать нас ему.

— Я решил проследить за ней, — признался Хмиши. — Я б убил ее до того, как она сообщила о местонахождении дома, но целительница ушла не дальше начала ведущей сюда тропинки. Она замела следы наших башмаков и лошадиных копыт, затем разбросала свежих веток, чтобы стереть все следы нашего пребывания в лесу. Мара выглядела сердитой. Я не сразу понял, что она молилась все это время, обращаясь к небесам тоном, каким мать ругает дитя, забывшего закрыть дверь в огород и тем самым пустившего туда овец.

Она была вне себя от ярости, потому что ты был глубоко ранен. Мне раньше не приходилось видеть, чтобы целительница угрожала богам. Поэтому я и не думаю, что она способна выдать нас мастеру Марко или солдатам господина Ю.

Хмиши пожал плечами, чтобы предупредить вопрос, как он может доверять личную безопасность какой-то сумасшедшей, бормочущей проклятия:

— Я не был уверен в ее лекарских умениях до вчерашнего дня. У тебя лихорадка спала, а сегодня ты проснулся. Не думаю, что она решит отравить нас, потратив столько усилий на то, чтобы ты поправился. Не знаю, не нависнет ли над ней, да и над нами, опасность, если жители деревни расскажут людям Ю об этом домике.

На лице Льешо появилась улыбка. Ему не отгадать загадку солнечного света, но, видимо, утро неспроста остается вечным.

— Вряд ли кто-нибудь обнаружит это место без ее ведома.

Продолжая улыбаться, Льешо погрузился в спокойный сон.

ГЛАВА 21

Льешо пробудился от очередного кошмара и обнаружил, что солнечный свет померк: был вечер. Он пропустил еще один день, как, впрочем, и его друзья. Льинг и Хмиши спали на ковре у камина, прижавшись друг к другу, чтобы сохранить тепло.

— Сколько времени? — громко спросил Льешо. — Здесь кто-нибудь есть?

Юноша довольно ухмыльнулся, увидев, как спросонья встрепенулись виноватые друзья.

— Прости, вздремнули, — протер глаза Хмиши, пытаясь выглядеть как можно бодрей. — Тебе что-нибудь нужно?

— Вы не заметили здесь ничего странного?

— Мне здесь нравится, — неуверенно улыбнулась Льинг и потянулась, зевая. — Здесь тепло, хорошо пахнет…

— И никто не размахивает мечами и пиками, — добавил Хмиши.

— А как насчет того, что здесь не бывает послеобеденного времени?

Льешо не успел пояснить вопрос, так как за дверью послышались шаги, отчего друзья вскочили на ноги.

— Дома! И не слишком поздно, как я вижу, — вошла в домик Мара, таща за собой перепачканную Каду. Маленький Братец сидел на плече, обхватив ее шею, и молчал.

— Каду, — произнес Льешо, но целительница цыкнула, чтобы он замолчал.

— Ты должен отдыхать. Я надеюсь, у вас двоих хватило ума не тревожить его.

— Да.

Льешо бухнулся обратно на перьевой валик, решив, что осмотрительней будет подождать, пока они останутся наедине, чтобы обсудить проблему исчезающего времени. Сейчас было важней узнать, почему Каду выглядит так, словно вернулась из Долгого Пути, и с облегчением плюхнулась на стул, обнаружив Льешо на кровати.

— Я не могла найти вас! Я подумала, что вы ушли или погибли.

— Ничего подобного не произошло! Неужели отец не учил тебя не распространять грязь в доме, где лежит больной? Выйди отсюда! — прервала целительница заикающуюся Каду.

Каду глубоко вздохнула, словно собираясь настаивать на своем, но не произнесла ни слова. Наконец, заметив свой потрепанный внешний вид, она зашаркала наружу. Маленький Братец все еще прижимался к ее шее.

— Расскажешь все, что хочешь, когда отмоешься, — последовало колкое обещание.