Принц теней

Тварь пикировала вниз с распростертыми когтями. Люди мастера Марко в ужасе разбежались в стороны, когда чудище приблизилось к своей жертве. Льешо закинул меч над головой, чтобы остановить птицу, открывшую клюв, из которого, словно вызов, раздавался вопль презрения. Одной мощной ногой она вырвала меч юноши, а другой ударила Льешо, когти оставили глубокие порезы от шеи до бедра.

Льешо прохрипел и упал, беззащитный перед птицей, все расплылось в тумане с приближением изогнутого клюва.

— Я вырву твое сердце и сожру тебя прямо на рыночной площади.

Хоть чудище и не могло говорить, его слова отчетливо пульсировали в мозгу Льешо. Значит, вот она смерть , ответил юноша и вновь услышал голос мастера Марко:

— К трусам и слабакам она приходит именно такой.

Он почувствовал раздирающую боль: клюв рвал плоть над его сердцем. Затем послышалось рычанье.

— Льеее-шоооо!

Льек! Медведь поднялся на задних лапах и взревел над своим распростертым учеником, с острых клыков летела слюна. Обнажив когти, словно изогнутые ножи, он попытался отмахнуть птицу, оставив длинные кровавые полосы на покрытой перьями груди. В следующий момент уже казалось, что Льек ее убаюкивает: огромные лапы обхватили сложенные крылья и тянули вниз, пока они оба не свалились всем весом на камни у ног Льешо.

Птица сменила объект нападения, пытаясь пронзить толстую шкуру Льека когтями и клювом. Медведь издал свирепый крик и склонился над шеей мага, превратившегося в дым, как только сжались зубы Льека, захватив лишь пустоту. Воплотившись снова, непобедимая хищная птица, ныне с головой льва и длинным острым хвостом змия, вознеслась ввысь на мощных крыльях. Тварь бросилась на медведя и впилась ему в затылок.

Челюсть льва давила, пока не хрустнула кость. Льек издал последний страдальческий крик, и глаза его потускнели.

— Нет! — простонал Льешо. Сумасшедший смех мастера Марко наполнял его голову.

Он потерял много крови, куда-то подевался меч. Юноша встал лицом к лицу перед грозой его ночных кошмаров без надежды на победу, лишь наполненный решимостью забрать эту тварь на тот свет вместе с собой. Чувствуя, что приближается его смерть, Льешо увидел женщину, стоящую чуть выше него на ступенях храма. Карина, молодая целительница, со спокойствием и уверенностью во взгляде бросала чудовищу вызов. Без оружия, она подняла руки над головой, произнося какую-то молитву. Хоть юноша и знал, что она скоро отправится в рай, ее появление несказанно обрадовало его.

В это мирное мгновение короткое копье, переданное ее светлостью, напомнило о себе, надавив о бок. Льешо вытащил его.

— Умри! — закричал он. — Умри! Подлый дьявол из ада! Умри!

Он вонзил копье в бок монстру, завопившему, испуская изо рта сгустки крови, которые падали вниз на камни, превращая их в уголь. В бешенстве птица взвилась вверх, оставив копье на земле. В небе она пронзительно ревела от боли и ярости.

Вдруг раздался ответный крик, от которого содрогнулся храм. На горизонте появилась стая драконов, во главе — Дракон Золотой Реки, за ним серебряная королева с тремя отпрысками. Над площадью они разделились: молодое поколение полетело над улицами города, их мать — к битве, происходившей у дворца.

Дракон Золотой Реки, намного здоровее и свирепей, чем магический призрак, в которого превратился мастер Марко, пикировал прямо на колдуна. Пламя из его пасти разлетелось по всей площади, и жители Шан, как и гарнские захватчики, пригнулись к земле, в страхе прикрыв головы руками. Зверь-Марко проревел ответный вызов.

Два неземных создания столкнулись в воздухе, длинное извивающееся тело дракона перепуталось с хлеставшим хвостом чудища. Многоликая тварь мастера Марко неистово билась, пытаясь захватить инициативу. Могущественный дракон злобно полосовал ее хвостом. Они поднимались выше и выше, пока не превратились в сверкающие точки на ярко-голубом небе. Затем появилась вспышка пламени, и свирепые чудовища начали падать, приближаясь к площади с неимоверной скоростью. Небо сотряслось от дикого крика, и чудовище, коим был мастер Марко, исчезло.

С победным кличем Золотой Дракон кружил в восходящем потоке теплого воздуха, сотворенном его собственным огненным дыханием. Неспешно он опустился на ступени храма и положил голову к ногам Карины, юной целительницы.

— Отец. — Она поцеловала его меж дымящихся ноздрей. — Настало время отпустить мать.

Глаза дракона сверкали на солнце ярче, чем золотая чешуя. Он открыл огромную пасть широко, словно врата храма, и отрыгнул. Из глотки раздался ворчливый голос:

— Проклятый зверь. Не знаю, что нашла в тебе. Пусти меня на землю.