Принц со шрамом (ЛП)

— Вместе мы правим, врозь — падаем, — шепчу я. — Для меня честь приветствовать тебя в рядах восстания.

42.Сара Б.

Холодный шок разливается по моим венам, когда я наблюдаю, как полный зал людей падает на колени, один за другим, вдохновлённые Полом, который только что подобострастно целовал руку Тристана, и я... немею.

Тристан — мятежный король.

Конечно, это он.

Как я могла быть такой слепой?

Я последовала за Шейной и Полом сюда, в тенистые земли, где фонари исчезают с углов улиц, а гладкие дороги превращаются в разбитый тротуар с выбоинами такого размера, что в них может поместиться небольшой дом. Во всех зданиях грязные окна или доски вместо стекол, и хотя Сильва обеднела за долгие годы, такого я еще не видела.

Не уверена, чего я ожидала, когда решила заглянуть в щель в двери таверны «Слоновьи кости», но точно уж не это.

Что угодно, только не это.

Я сканирую глазами людей, мое сердце кричит и бьется в груди, но я игнорирую боль, отказываясь признаваться себе, что мужчина, в которого я влюбилась, — это тот, кто убил моего отца.

Сама таверна мрачная и темная; потертые деревянные панели и сильный запах нафталина и плесени, но атмосфера в ней приподнятая. Как будто они знают, что находятся на пороге чего-то великого. Чего-то большего.

В дальнем углу они установили большую клетку с железными прутьями, и я прищуриваю глаза, смятение пробегает по мне при виде этого зрелища. Зачем это здесь? Я пытаюсь разглядеть получше, но не могу открыть дверь дальше без риска быть замеченной, а высокая фигура Тристана загораживает меня.

Но потом он двигается, и я вижу сгорбленную фигуру моего кузена, окровавленного и прикованного к стене без сознания.

Мой желудок подпрыгивает. Он жив.

В клетке, как птица, и без руки, но все же... жив.

Мой желудок сворачивается, месть в моем сердце разгорается все ярче.

Тристан поворачивается, отходит от Пола и направляется к передней части комнаты с некачественной платформой и единственным стулом с высокой спинкой, стоящим в центре. Он идет прямо в середину, бог среди своих людей, и говорит.

— Друзья, — его руки поднимаются в стороны. — Время близко. Вы все невероятно верили в меня, и пришло время отплатить вам тем же. На горизонте новый рассвет!

Аплодисменты раздаются за столами.

— Больше мы не будем отброшены в тенистые земли, пока богатые и совершенные живут на свету. Пришло наше время сиять.

Снова крики и возгласы, несколько человек бросают мусор в железную клетку, в которой сидит Александр.

Мой желудок сводит судорогой, мне хочется отвернуться, чтобы этот кошмар исчез, но я прикована к месту, не в силах ничего делать, кроме как смотреть. Его харизма поражает, и чем больше его слов льется из уст на остальных в комнате, тем больше вы можете почувствовать, как энергия меняется, как будто он лепит ее в любую форму, какую пожелает, и возвращает ее им, как будто она всегда принадлежала им. Это самое невероятное зрелище, которое я наблюдала, и я не сомневаюсь, что если он пожелает корону, она окажется на его голове.

Он говорит так красноречиво, так завораживающе, что даже я попадаю под его чары. Мое сердце бьется быстрее, дыхание становится резче, а волнение поднимается в центре моего живота и распространяется по конечностям, пока я не представляю, каково это — стоять рядом с ним.

Но потом я вспоминаю, где я и кто он. И это чувство исчезает, сменяясь желчью, которая выворачивает мой желудок наизнанку.

Я снова осматриваю окрестности, перебирая людей, пока мой взгляд не останавливается на Шейне, обхватившей руками шею мятежника в королевской форме. Я ломаю голову, пытаясь вспомнить его имя, но ничего не получается.

Она дура. Такая же, как и я. Потерять себя в объятиях мужчины.

Лживого, жалкого оправдания мужчины.

Мои ноги болят от сгорбленного положения, и я переминаюсь с ноги на ногу, эта вечная боль вспыхивает между ног, только на этот раз она не приносит утешения.

Мне трудно смотреть на него, но я все равно заставляю себя, может быть, чтобы доказать, что я могу пережить худший вид предательства, а может быть, мазохистка во мне хочет жить в боли, пытаясь примириться с тем, что, несмотря ни на что, единственный человек, которому я думала, что могу доверять, оказался моим злейшим врагом.

Он слизывал мои слезы и говорил, что я его, сразу после того, как послал людей убить меня.

Моя грудь сжимается, пока не лопаются кровеносные сосуды, взрываясь в ярости так, что я чувствую только кислые нотки предательства.

Мятежный король. Принц со шрамом.

Моя рука летит ко рту, чтобы заглушить крик.

Я позволила ему увидеть самые темные части меня. Позволила ему запятнать меня, причинить мне боль, и я умоляла об этом, втирая его сперму в кожу и моля Бога, чтобы она заклеймила мою душу.

Мои зубы скрипят, когда ненависть, черная и истинная, прожигает меня до дрожи, в ушах стучит жестокость.