Принц снов

— Пойду пешком.

Болгай принялся ходить по небольшому кругу.

— А если захочешь прибыть в место назначения быстрее?

— Тогда побегу.

Болгай кивнул и принялся ритмично постукивать краем деревянного кольца о ладонь.

— Когда тебе надо попасть туда, куда ты направляешься во сне?

— Сейчас. Но ведь уже почти рассвело…

— Ну, значит, беги, пока не встало Великое Солнце.

Болгай рассмеялся. Он продолжал двигаться по кругу, однако теперь уже бежал, подняв руки вверх, так что кольцо звенело в такт шагам.

Льешо догадался, что это тоже была загадка, и означала она, что он может передвигаться не только в пространстве, но и во времени. Принц последовал за шаманом. Хотя часов и не было, внезапно обнаружилось, что жемчужины выбивают на груди ритм, который постепенно подчинил и разум, и ноги, и руки. Руки сами собой начали подниматься, имитируя движения шамана. На бегу юноша обдумывал, куда хочет направиться, что увидеть и как найти желаемое. Необходимо как можно быстрее попасть туда, где томятся Адар, Хмиши и Льинг, но это очень страшно. Лучше начать с более безопасного путешествия, чтобы, прежде чем прыгать в огонь, удостовериться в собственной способности вернуться обратно.

Стоило лишь подумать о безопасности, как в уме возникло лицо Шокара. Льешо отправился за братом в его сны, в шатровый город хана.

Шокар склонился над висевшим на железном крюке чайником. В чистом, незнакомом очаге горит огонь. Комната с низким потолком и открытыми стропилами; посредине длинный дощатый стол, вокруг него — скамейки. На стенах, кажется, висят полки, хотя во сне их плохо видно. Но главное, конечно, — это придвинутое к очагу кресло-качалка. В нем сидит женщина и, качая на коленях малышку, смотрит на Шокара широко раскрытыми влажными глазами. Взрослые явно не замечают присутствия Льешо, однако девочка ведет себя так, словно видит что-то недоступное взору родителей.

— Знаю, что тебе необходимо идти, — заговорила женщина, явно отвечая на аргументы мужа. Глаза ее выражали страстное желание удержать его, не отпускать от себя, крепко привязав к каминной решетке. Но она лишь опустила глаза, стараясь ничем не выдать собственных чувств. — Они твои братья, и если они погибнут, а ты останешься в живых — здесь, вместе с нами, — то ты мне этого не простишь. Разве мы сможем тогда быть вместе?

— Я никогда и ни в чем тебя не обвиню, — ответил Шокар. Льешо видел, как он протянул к жене руку, но она в этот момент смотрела на дочку, и ласка так и повисла в воздухе.

— Конечно, не специально, — согласилась женщина. — Но чувство вины будет разъедать и сердце, и душу — до тех пор, пока в них не останется места для меня. — Она взглянула на мужа в отчаянии, словно битва за его душу началась прямо здесь, в этом мирном сельском доме. — И для себя, и для наших детей я мечтаю о лучшей доле. А потому веди своих солдат и освободи братьев. Но постарайся не забывать нас. Когда битва закончится, сразу возвращайся. А когда самый младший из братьев, принц, покончит со своими видениями и битвами, привози его сюда, к нам, — пусть немного поживет в тепле и уюте, отдохнет душой.

Шокар положил руки на подлокотники кресла, чтобы оно не качалось.

— Обязательно.

Наклонившись, брат поцеловал дочку в лобик, а потом завладел губами жены. Льешо не подозревал в спокойном, рассудительном Шокаре такой страсти. Он отвернулся, стесняясь того, что невольно нарушил тайну чужого сна, хотя Шокар и не скрывал, что его ждет семья. Как же мог он, Льешо, тащить брата почти на край света?

Сожалеть было некогда: открылась дверь, и в комнату ворвалась шустрая ватага детей — три мальчика и девочка.

— А что это за парень сидит там, в углу? — поинтересовался старший, бросив быстрый взгляд в сторону Льешо.

Мальчик оказался так похож на бабушку, погибшую мать Льешо, что глаза принца увлажнились. Шокар принял его слова за шутку.

— Может быть, это упали с неба Ган и Чен?

— Нет! — пропищала младшая из девочек, пряча лицо в складках юбочки. — Там дядя!

— Льешо? Как ты сюда попал? Я думал, что ты вместе с императором Шу… — Пытаясь прогнать видение, Шокар даже поморгал и потряс головой. — Да нет. Шу ведь сейчас на пути в Дарнэг. Тогда что здесь делаю я?

— Это сон, — пробормотал Льешо, потрясенный тем горем, которое внезапно исказило черты брата.

— Нет, не может быть!

И Льешо тут же улетел с тихой семейной фермы, снова перенесся через реку и шлепнулся на спину у ног гарнского шамана.

— Что я наделал! — с горечью воскликнул он, закрывая лицо руками.

— Что случилось? — с участием уточнил Болгай.

— Я оторвал брата от семьи, от дома, оставил ферму без хозяина, детей без отца, а жену без мужа, способного защитить от бед надвигающейся войны. А сейчас я вторгся в его сон и разрушил даже то призрачное утешение, которое приносили ему сновидения.

Льешо мог гордиться этим ответом — он удался на славу: точный и полный. А потому трудно было понять, почему Болгай вдруг принялся фыркать, словно лошадь, на морду которой уселась муха.

— Ну давай, давай, надувайся, пока не лопнешь! — возмутился Льешо. — Можешь объяснить, что я сказал неправильно на этот раз?