Принц снов

Вскоре показалась грузовая повозка вместе с привязанным к ней верблюдом карлика-музыканта. Поклажу охраняли два ташека, наемник и фибский воин. Знакомыми среди них были лишь Цепор и Данел. В дальнем конце открытой повозки, в своем обычном наряде, служившим верой и правдой и в прачечной, и на марше, восседал мастер Ден. Спиной он удобно уперся в гору красных тюков, а ноги спустил вниз, причем носки едва не волочились по земле. Явно не представляя всю живописность картины, рядом с великаном примостился Собачьи Уши. Он сидел на мешке с чистыми тряпками для перевязки, спиной к высокому борту повозки. Музыкант играл на флейте известный своим неприличным текстом походный марш, что вовсе не мешало мирно спать устроившемуся на его коленях Маленькому Братцу. Судя по веселым лицам и усмешкам, охранявшие повозку воины прекрасно знали слова марша.

— Мастер Ден.

Льешо выровнял лошадь рядом с учителем. Отпустив поводья и расслабив ноги, юноша, сам того не замечая, скопировал позу лукавого бога.

— Мастер корыта, насколько я понимаю. — Есугей характерным жестом гарнов повел плечом в сторону тюков. — Не знал, что в Фибии прачка ставит себя выше принца.

Тон этого замечания предполагал, что подобное распределение рангов объясняет, каким образом на фибском троне оказался бандит из Гарнии.

Оскорбление возмутило Льешо, и он уже приготовился ответить колкостью на колкость, однако мастер Ден похлопал его по ноге, словно успокаивая разыгравшуюся лошадь. Удивительно, но столь простой прием подействовал. Принц почувствовал, что злоба отходит. Многое изменилось в мире, но мастер Ден продолжал оставаться тем солнцем, по которому Льешо планировал свои времена года. Во всяком случае, до того момента, пока учителю не приходило в голову выдернуть из-под ученика седельную попону. Чи-Чу, лукавый бог, вполне мог это сделать — такова была его натура. Точно так же, как натура гарнского вождя побуждала его выискивать слабые места потенциального противника.

— Даже принц может многому научиться у толковой прачки, — заметил мастер Ден.

— Ну да, например, стирать рубашки. Для принца-воина это самое необходимое умение, — съехидничал Есугей, однако в глазах его читался вопрос.

Он сидел на очень высокой лошади и должен был бы оказаться выше мастера Дена. Голова Льешо маячила на уровне колена вождя, и в то же время сидящий на повозке мастер Ден смотрел ему прямо в глаза своим лукавым, полным секретов взглядом.

— И это тоже, — ответил мастер Ден. — Когда враги продали принца в рабство, ему пришлось испытать кое-что пострашнее, чем стирка рубашек.

Например, опробовать на себе приготовленные жестоким магом яды, подумал Льешо. Он промолчал, потому что неожиданно застыдился времени, которое провел в прачечной мастера Дена, закованный в цепи.

Но лукавый бог с хитрой улыбкой продолжал:

— Когда же принц преодолеет свое несправедливо заниженное положение, он сможет научиться массе разнообразных полезных дел.

— На Жемчужном острове мастер Ден обучал гладиаторов рукопашному бою, — пояснил Льешо.

— Гладиатор, прачка, а теперь еще и принц-воин. За такую короткую жизнь ты многое успел, — заметил Есугей. Потом, показав на карлика, поинтересовался: — А это, должно быть, твой оруженосец?

Собачьи Уши перестал играть и странным для своего телосложения жестом поднял руки, словно сразу сдаваясь.

— Всего лишь ничтожный музыкант, милостивый вождь, который рассказывает в песнях славную историю нашего похода. Увы, я не воин. Но вот эта обезьянка уже повидала немало сражений.

Маленький Братец, не просыпаясь, что-то проверещал, и Льешо улыбнулся.

— Больше того, она умудрилась спасти мне жизнь, — добавил он и нежно погладил крошечное существо.

Есугей рассмеялся, обезоруженный серьезностью странного маленького человечка и трогательным видом одетой в форму имперского ополчения обезьянки.

— Хан снимет с меня голову за то, что я притащил к нему эту удивительную компанию сумасшедших.

— И все же, — возразил мастер Ден с характерной улыбкой, — ваш шаман видит именно такие сны, разве я не прав?

— Прав, — согласился Есугей. Он без излишнего стеснения уставился прямо в лицо лукавого бога и, судя по всему, наконец получил ответ на мучивший его вопрос, хотя ответ этот был не слишком приятным. — Сны шамана никогда не предвещают удачи.

— Во времена неприятностей, — согласился мастер Ден, — удача и неудача ходят рука об руку.

Есугей принял эти слова за пророчество и решил, что дело хана — отличить добро от зла. Поклонившись с невесть откуда взявшимся уважением, вождь отправился на свое место во главе колонны.

Льешо уже почти забыл, зачем оказался в тылу. Однако стоило Есугею встать рядом со своими соотечественниками, он вспомнил о переданном Каду известии.

— Ты хотел меня видеть?

— М-м-м…

Мастер Ден закрыл глаза и положил голову на тюк.

— Может быть, ты хотел мне что-нибудь сообщить? Или, наоборот, спросить?

Льешо выяснял осторожно, вежливо. Мастер Ден не выносил резкого тона.

— М-м-м…

Мастер Ден повернулся, и от этого движения пружины повозки жалобно заскрипели. Казалось, он как можно удобнее устраивается на отдых.