Принц снов

Болгай успокаивающим жестом похлопал по плечу.

– Попозже мы займемся вопросом времени. На данном этапе обучения хорошо уже то, что ты попал туда, куда хотел, и тогда, когда захотел, и всего-то после полутора дней занятий.

Значит, в масштабах реального мира он отсутствовал лишь несколько часов. Осознание этого факта принесло серьезное облегчение. Ведь в его распоряжении четыре дня, а надо побывать еще в нескольких местах и научиться покорять время. А пока Льешо решил сделать заявление на случай, если следующая попытка окажется не столь успешной:

– Если что-нибудь произойдет и я не вернусь, скажи Каду, что император заключил перемирие с Тинглут-ханом на восточной границе. Теперь они вместе планируют отправиться на юг и выступить против мастера Марко.

– А что же правитель провинции Гуинмер?

– Мертв, – коротко ответил Льешо.

– Этого следовало ожидать.

Льешо кивнул, соглашаясь. Болгаю не надо было ничего объяснять; он уже и так понял, что правитель оказался замешанным в заговоре, в результате которого император и попал в плен к шпиону мага Цу-тану.

– Об этом нужно сообщить Чимбаю, – заметил шаман. – Между нашим ханом и восточным любви нет.

– Никто и не утверждает, что он должен жениться на дочери Тинглута, однако как только волшебник двинется в степи, Чимбаю наверняка понадобятся все возможные союзники. А Шу считает, что это непременно произойдет.

– Проблема заключается именно в этом. Чимбай уже женился на дочери восточного хана. И она оказалась… хм… женой сомнительного качества.

Льешо вспомнил агатовый взгляд госпожи Чауджин и, вздрогнув, кивнул в знак согласия. Объяснение шамана прояснило дипломатическую войну между мужем и женой, которую Льешо и сам заметил в шатре хана, но в данном случае ставка оказывалась куда выше, чем просто несчастный брак.

– Марко набирает силу. Раньше он не умел убивать во сне. Я знаю. Он пытался.

Это воспоминание вовсе не хотелось оживлять; он думал, что умирает, причем не раз, но прикончить его Марко так и не удалось.

– Он же гарн – и по крови, хотя и не по воспитанию, южанин, – напомнил Болгай, словно подобное обстоятельство могло каким-то образом повлиять на силу волшебника. Заметив, что Льешо не понимает сути замечания, шаман объяснил: – Магия приходит из многих мест, но всегда набирает силу именно там, где наши корни глубже. Твои способности развиваются во время обучения и тренировки, однако по мере того как ты приближаешься к источнику силы, они начинают действовать мощнее и ярче. То же самое справедливо и в отношении мага. Я удивился бы, услышав, что он хотел убить прорицателей Акенбада – ведь он знаком с легендами и боится гнева дракона Дана. Но Марко стремится управлять слишком большим количеством отдаленных друг от друга территорий и еще не научился обуздывать силу родной земли.

– От этого толкователи снов не стали менее мертвыми.

Льешо вовсе не нуждался в напоминании. Но оно положило конец разговору о визите к императору. Скромность и скрытность требовали утаить детали, касающиеся госпожи Сьен Ма. Смертная богиня ожидала от своих поклонников более чем романтического отношения. А потому вопрос требовал анализа и разграничения частных аспектов и аспектов, относящихся к сфере разведданных.

Все надежды, как всегда, возлагались на мастера Дена. Сам бог, он должен был понять, какое влияние на предстоящую схватку может оказать вспышка любви императора Шу к госпоже Сьен Ма. Он разберется в сложностях взаимоотношений богов с теми из смертных, кто удостоился их внимания и принял его. Возможно, удастся даже что-нибудь узнать о взаимоотношениях Шу с самим лукавым богом и на этом примере понять, какую цену придется заплатить за ту помощь, которую мастер Ден оказывает ему, принцу Льешо. Но что именно можно рассказать лукавому богу? Это он не собирался обсуждать с шаманом.

Словно услышав, что юноша подумал именно о нем, Болгай встряхнул его за руку:

– Готов снова отправиться в путь? – Уже?

Впрочем, Льешо твердо знал, куда поведет его следующий маршрут.

– Урок состоит из четырех попыток, – напомнил шаман. – Осталось две.

И он побежал. Льешо со стоном поднялся с земли, боясь опереться на вывихнутую ногу. Да и мозоли отчаянно болели. Но постепенно конечности его начали удлиняться, лоб зачесался и взорвался ветвистыми оленьими рогами. Мощный прыжок, второй, третий – и он уже приземляется в лагере черных шатров. Возле плеча выросла самая большая из палаток, а по обе стороны от нее в несколько рядов выстроилось еще около сотни меньших по размеру. Центральная площадь лагеря оказалась до земли вытоптана лошадьми. Здесь и там группами, не покидая седел, болтали и хохотали гарнские всадники-каратели.

– Ну, иди сюда, колдун!

Цу-тан, охотник за колдунами из Жемчужной бухты и военачальник мастера Марко, стоял возле главного шатра. Спрятавшись в вечерней тени, плотно прижавшись к черному войлоку, он поднял лук и прицелился.