Принц снов

Император небрежно махнул рукой, словно желая перевести разговор на другую тему или показать, что побои – полная ерунда. Но в то же время снова потянулся к бутылке.

Решительно закрыв бутылку рукой, Льешо не позволил вновь наполнить бокал.

– Значит, мастер Марко. На расстоянии?

Госпожа Сьен Ма со сдержанным интересом наблюдала, как император медленно покачал головой – нет. Она не поддержала возлюбленного, но и не выказала никаких признаков осуждения, а потому Льешо продолжил поиск истины.

– Он ведь убил прорицателей Акенбада прямо в их снах, – напомнил юноша. – Приходил и в мои сны, угрожая смертью. Кое-какие приемы из его арсенала мне знакомы, хотя до сих пор я не обладаю информацией, достаточной для того, чтобы понять форму его духа.

Лицо Шу внезапно осветилось пониманием. Каждая история добавляла новые детали в картину не только сил мастера Марко, но и его недостатков.

– Он поднял моих мертвых, – наконец заговорил полководец. – Привел в мои сны изувеченные, страшные тела, вытащив из могил, где они уже давно начали гнить. Они проклинали меня за свои страдания. Целые поля, покрытые телами убитых в сражениях. Деревни, опустошенные болезнями, которые зарождаются в непогребенных трупах. Старики, умершие от голода после того, как враги унесли с собой все запасы. Погибли все: дети, подростки, старые женщины и их юные сильные сыновья – все, все! – исключительно ради того, чтобы генералы и императоры могли получить лишнюю пядь земли. Эти люди приходили в мои сны и показывали свои страшные раны и увечья. Они обвиняли меня в собственной гибели и призывали на мою голову позор и страдания.

– Это хитрость, уловка, – начал было Льешо, но госпожа Сьен Ма легким движением головы остановила гостя.

Ее широко раскрытые, неподвижные глаза не отрывались от лица императора, и принц невольно вздрогнул, моля небеса, чтобы эта женщина никогда не вздумала смотреть на него с таким хищным интересом. Если это и есть любовь, то он не хочет для себя даже малой доли этого страшного чувства.

– Если вам так тяжело и больно, почему вы не вернетесь домой, к своим людям? Почему остановились здесь?

– Потому что я люблю ее, – прошептал Шу страшное признание, имея в виду не столько госпожу Сьен Ма, сколько саму войну – борьбу с достойным противником, испытание силы оружия и стратегических расчетов.

С улыбкой на кроваво-красных губах женщина подошла к мужчине. Он взял ее руки в свои, и она подняла их к губам и по очереди поцеловала каждый его палец, а потом прижалась к ним белой, словно цветок груши, щекой.

– Весь этот кошмар повлек за собой один положительный результат. – Шу поцеловал склоненную голову своей любовницы, смертной богини войны. – Моя боль служит предупреждением ханам вдоль всей нашей границы, и они теперь боятся, что маг нападет и на них. Так что, подобно тебе, я тоже нахожу союзников там, где искал врагов.

– А что случилось с правителем провинции Гуинмер?

Шу ответил страшной улыбкой, исполненной печали, терпения и удовлетворения:

– Он пополнил ряды моих настойчивых покойников.

– О!

Шу прижался щекой к волосам госпожи Сьен Ма. Женщина освободила свои руки из рук мужчины и погладила его по волосам. Льешо попятился к двери, не желая больше находиться в этой комнате.

– Будем поддерживать связь, – запинаясь, пробормотал он, не зная, что сказать.

Шу кивнул, уже почти не обращая на гостя внимания.

– Я перевел свой двор в Дарнэг, чтобы быть поближе к местам сражений.

Император обнял ее сиятельство, и Льешо понял, что созерцать дальнейшее он решительно не в состоянии. Вспомнив наставления Болгая, мысленно наметил на толстом пушистом ковре небольшого диаметра круг и побежал. К счастью, временные покои императора исчезли из поля его зрения, как только тот поднял богиню на руки.

Принц крепко закрыл глаза, но от этого чувство падения с огромной высоты не исчезло.

– Ох! – застонал он, когда у желудка вдруг отвалилось дно. Он прекрасно помнил это ощущение еще с тех пор, когда в шторм приходилось выходить в море на рыбацких лодках господина Чин-ши. Больше того, за годы, проведенные в Жемчужной бухте, Льешо даже успел к нему привыкнуть. Сейчас, однако, навык уже оказался утраченным, а потому оставалось только молиться, чтобы испытание закончилось прежде, чем желудок окончательно не вывернется наизнанку.

Вдруг сквозь зажмуренные веки проник яркий свет дня. Льешо вновь был в реальном мире с его не всегда благоприятной окружающей средой – нога больно ударилась о какой-то острый камень.

– Ух!

Юноша повалился на спину, хватаясь за ногу и щурясь от света. Хорошо. Во всяком случае, он на том берегу реки, на котором и должен быть. Вот нора шамана, а вот и он сам, и даже в человеческом обличье. Значит, приземление произошло в реальном времени и в реальном мире.

– Как прошло путешествие?

Стоя над Льешо, Болгай смотрел на него и хитро улыбался.

Юноша не знал, к чему относится вопрос – к ночному полету в Дарнэг или к вывихнутой ноге. Скорчив гримасу, он выразил недовольство вопросом и попробовал подогнуть ноги под себя.

– Как Дарнэг?

– Там темно.