Принц Севера

Вэн осушил свою кружку, наполнил и снова выпил. Затем он направился к лестнице с решительным выражением лица. Джерин очень надеялся, ради его же блага, что Фанд в настроении или что ее можно уговорить. Если нет, катастрофа неминуема.

— Так близко они еще не подбирались, — сказал Драго Медведь, зевая. — Мне это не нравится. Ни чуточки.

Он произнес это таким спокойным тоном, будто речь шла о чересчур жарком летнем деньке.

— Мне тоже это не нравится, — ответил Джерин. — Мои военные силы истощены — кажется, последнее время я только об этом и твержу направо-налево. Одних я отправил в поместье Шильда, других — на юг, сражаться с Бевоном и с его ублюдками…

— Насколько я знаю, они родились в браке, — возразил Драго, подчас воспринимавший все слишком буквально.

— Все равно они ублюдки, — сказал Джерин, — Якшаться с трокмуа само по себе плохо, но те, кто стакнулся еще и с чудовищами, заслуживают самого худшего. Я лично собираюсь стать этим самым худшим для Бевона, Бевониса и Бевиона, но, пока я разделываюсь с ними, кто будет противостоять Адиатанусу и его монстрам? А вдруг моим парням не удастся отвоевать у Бевона дорогу на Элабон и если солдаты Араджиса не придут, что тогда? Другого выхода тут не дано, мы неминуемо проиграем.

— Никогда, — сказал Драго и заснул прямо за столом, уронив голову на руки.

Лису тоже хотелось быть столь же уверенным в себе и столь же наивным, как Драго. Но он слишком хорошо сознавал, что поражения в войнах — вполне реальная вещь, а его живое воображение, порой приносившее немало пользы, сейчас рисовало ему страшные картины с кровью, предательством, крахом. Каких только несчастий не может произойти. Вот почему человеку так трудно вообразить что-либо хорошее.

Он тоже осушил свою кружку и отправился наверх. Добравшись до двери спальни, Лис постарался открыть ее как можно тише, думая, что Силэтр спит. Но та сидела на постели возле зажженной лампы. Явно ожидая его, но не теряя при этом времени даром. Как видно, она сходила в библиотеку, потому что перед ней лежала старинная рукопись. Отложив ее, Силэтр сказала:

— Слава Байтону и другим богам, с тобой все в порядке. Теперь, каждый раз, когда ты уходишь сражаться…

— Ни царапины, — сообщил он и запер дверь. — Чудовищам досталось больше, чем деревне, и это… ну, не то чтобы хорошо, но лучше, чем могло бы быть.

Ему не хотелось говорить о схватке, наоборот, хотелось забыть обо всем.

— Что ты читаешь?

Она показала на заголовок.

— «О передвижениях лун» какого-то Волатэна из Элабона. Это было первое, на что я наткнулась в библиотеке, а все потому, что ты оставил ее на столе, вместо того чтобы поставить на место.

И она пристально посмотрела на него суровым взглядом библиотекаря, призывающего к порядку нарушителя правил обращения с книгами.

— Виноват, — сказал он и, к собственному удивлению, обнаружил, что это не просто учтивость. — Так значит, ты взялась за Волатэна? И что ты в нем поняла?

— Не многое, — призналась она. — Какие-то бесконечные числа и странные знаки, которым ты меня не учил, и также другие непонятные вещи. Что они означают?

— Они означают то, что, если бы я заглянул в эту книгу пять лет назад, я бы знал, что приближается ночь оборотней, поскольку это было указано в этих столбцах. Но я просто считал ее любопытным образчиком дотошности математиков города Элабон, поэтому она пылилась на полке без дела.

Он нахмурился, недовольный собой.

— И что бы ты мог сделать, узнай о ночи оборотней заранее? — спросила Силэтр.

— Учитывая то, что я находился в пути, когда это произошло, Наверное, ничего, — ответил он, — Зато с тех пор я пристально слежу за фазами лун. Через десять, нет, одиннадцать дней Мэт снова будет полной, еще днем позже — Эллеб и Нотос, а еще через день — Тайваз. Это не совсем то же самое, что было в ту жуткую ночь, — такое случается не чаще, чем один раз в тысячелетие. Но и в эти несколько ночей люди, в жилах которых есть капелька крови оборотней, станут очень близки к своему образу и подобию. Ближе, чем в любую другую ночь. И это…

— …еще одна причина для беспокойства, — закончила за него Силэтр.

Лис уставился на нее удивленно и радостно.

— Так, так, — сказал он. — Не знал, что ты потихоньку освоила и мой язык.

— Я только учусь, — ответила девушка.

X

Через три дня после нападения чудовищ на деревню Безанта караульный на сторожевой башне длинно прогудел в рог и закричал:

— Приближается колесница с юга! — Спустя несколько минут, он взволнованно добавил: — Клянусь богами, это Утрейз, сын Эмброна!

Джерин был на конюшне — прилаживал к колеснице новую спицу. Он бросил нож, которым обтесывал ее конец. Раффо, помогавший ему в работе, сказал:

— Сейчас мы все узнаем.

— Это точно, — отозвался Джерин и поспешил на внутренний двор.

Из замка тоже торопливо выходили люди: каждому в Лисьей крепости да и в любом уголке владений Джерина было жизненно важно узнать, открыта ли снова дорога на Элабон. Вэн поймал взгляд Джерина и сказал:

— Удачи, капитан.

— Благодарю, постараюсь, — ответил Джерин.