Принц пустыни

Ее тон изменился, стал более холодным, словно она начала от него отдаляться. У него снова возникло такое ощущение, будто в ней уживаются два совершенно разных человека. Сдержанная, неприступная леди и женщина с хрипловатым голосом, мягкими губами и блестящими голубыми глазами, которая использует просторечные выражения.

И к которой его безудержно влечет.

Ему отчаянно хотелось взять эту Роуз за руку, чтобы она от него не ускользала.

Вместо этого он заставил себя успокоиться и вернуться к первоначальной теме разговора.

– То, что случилось, ни для кого не секрет. Наберите в любом интернет-поисковике мою фамилию и найдете такое количество сплетен, что хватило бы для написания книги.

– Я лучше отложу это до тех времен, когда у меня закончится художественная литература, – невозмутимо произнесла она. – Пока мне вполне хватило бы краткого рассказа.

– Если бы только это был художественный вымысел… – Понимая, что разговор предстоит долгий, Кэл взял кувшин с водой и наполнил два стакана. – Калил аль-Хатиб, мой дед, был старшим сыном эмира. Хотя правитель волен сам выбирать своего преемника, никто не сомневался, что им станет его старший сын.

– Вас зовут так же, как вашего деда, – заметила Роуз.

– Это традиция. Моего старшего сына будут звать Заки, как моего отца.

– Это может привести к неразберихе.

– Почему?

– Если у мужчины есть три сына, разве их старшие сыновья не получат одно и то же имя? – Она помедлила. – Подождите-ка. Значит, вот почему Дена называет вас бин-Заки. Это означает «сын Заки», не так ли?

Кэл не удержался от улыбки. Роуз была такой сообразительной и любознательной!

Радуясь своей догадке, она тоже улыбнулась, но ее лицо тут же приняло задумчивое выражение.

– Почему вы называете себя аль-Заки, а не аль-Хатиб?

– Это долгая история, – ответил Кэл, стараясь не смотреть на ее нежные щеки, плавный изгиб шеи, впадинку у ее основания, словно созданную для того, чтобы он проник в нее кончиком языка.

– Я никуда не тороплюсь.

Кэл подумал, что для полной картины лучше всего начать с истории семьи.

– Мой дед был любимцем своего отца. Им обоим нравилось ездить верхом и охотиться в пустыне с соколами. Люди говорили, они скорее походили на неразлучных близнецов, чем на отца и сына. Они оба были бесстрашными. Их уважали и любили.

Кэл подумал о Дене. Она называла себя сестрой его деда, хотя не была его кровной родственницей. Она тоже его любила?

– Мой дед обладал всеми качествами, необходимыми для правителя в те простые времена. Он был достаточно силен, чтобы оказывать сопротивление своим врагам, защищать летние пастбища и оазисы.

– Это было до того, как здесь нашли нефть? Кэл кивнул.

– Когда нефть потекла рекой и страна разбогатела, этих качеств для лидера стало мало. Теперь людям нужен был не храбрый воин и справедливый судья, а дальновидный политик, способный представлять страну на международном уровне.

– И ваш дед не смог приспособиться к этой роли?

– Он приспособился, – сухо сказал Кэл, – только не так, как следовало. Он был человеком с большими аппетитами, и огромное богатство давало ему массу возможностей для их удовлетворения. Он потратил целое состояние на скаковых лошадей, любил азартные игры и красивых женщин. Разумеется, экстравагантный образ жизни наследника престола одной из богатейших нефтяных стран заинтересовал прессу.

– И как на это отреагировала его семья?

– Чтобы напомнить Калилу о его долге, заставить его вернуться домой и остепениться, отец решил устроить ему брак с дочерью одного из старейшин.

– Устроить брак? – Ее брови взметнулись вверх.

– Да, здесь часто так делается. Стать зятем уважаемого члена общества – огромная честь. Такие браки создают связи между кланами, укрепляют страну, помогают людям сплотиться в трудные времена.

– А мнение девушки учитывается?

– Разумеется.

– Ну да, кто бы смог отказать будущему эмиру…

– Браки между представителями разных кланов скрепляют общество, поэтому все заинтересованы в том, чтобы они были удачными. Я не говорю, что наша система безупречна, но никто не станет ломать жизнь двоим молодым людям, соединяя против их воли.

– А для любви в вашей системе есть место? – В голосе Лидии слышался скептицизм.

– Вижу, вы насмотрелись сентиментальных голливудских сказок, – раздраженно ответил он.

– Голливуд появился в этой истории значительно позже, Кэл. Вы когда-нибудь слышали о Шекспире? «Любовь – над бурей поднятый маяк, не меркнущий во мраке и тумане. Любовь – звезда, которою моряк определяет место в океане».[1]

Она произнесла это с такой верой, с такой страстью, что у него перехватило дыхание. Ему вдруг захотелось поверить, что две половинки могут найти друг друга в этом огромном мире и создать союз, который продлится до конца жизни.

Но, зная, что на практике эта теория не выдерживает никакой критики, он покачал головой.

– Старая сказка для легковерной аудитории, – возразил он. – Я всю свою жизнь расплачиваюсь за последствия «любви». Боль и разочарование – вот ее цена.

Роуз подалась вперед и накрыла его ладонь своей.

– Простите, – она быстро отдернула руку, – но я так не считаю.