Принц приливов

— Благодарю вас, леди, за то, что подумали о нас, — сказала мать, с трудом сдерживаясь. — Но в округе достаточно людей, которые действительно нуждаются в благотворительности.

— Лила, не надо считать наш приезд благотворительностью, — возразила Тельма Райт. — Просто жест доброй воли от друзей, которые за вас беспокоятся.

— Пожалуйста, не надо жестов, — ответила мать. — Лучше без них.

— Вспомните о ваших детях, Лила, — вмешалась миссис Поттс. — Вы лишаете их праздника. Нельзя думать только о себе.

И тут из кухни появился Люк. Его голос клокотал от гнева.

— А ну убирайтесь из нашего дома!

— Какой грубый молодой человек, — возмутилась Марта Рэндалл.

Тогда мы с Саванной тоже вошли в гостиную из спальни, где собирались пересидеть визит коллетонских дам.

— Лила, в этой темноте мне не видны лица ваших детей. Я просила вас включить свет, — напомнила матери Изабель Ньюбери.

— Изабель, мой сын хочет, чтобы вы покинули наш дом.

— Мы это сделаем сразу же, как только отдадим вам индейку.

— Оставьте ее во дворе. Я пошлю за ней кого-нибудь из детей, — заявила мать, с большим трудом возвращая самообладание.

— Вы слишком жестоки с нами, Лила, — заметила миссис Рэндалл.

— Куда менее жестока, чем вы со мной, Марта, — парировала мать.

Женщины встали и молча удалились. Замороженную индейку они положили на траву. Хлопнули дверцы машины, затарахтел мотор, и активистки Лиги уехали.

Глаза матери были полны гневных слез. Она направилась к оружейной стойке, схватила свой дробовик, зарядила его и еще несколько патронов сунула в карман передника. Затем она вышла на улицу и некоторое время смотрела на пакет с индейкой, которая олицетворяла унижение, полученное от Коллетонской лиги.

— Они давно ждали этого момента. Знали, когда лучше всего заявиться к нам, и терпеливо ждали!

Мать приставила ружье к плечу.

От первого выстрела индейка закувыркалась по двору. Второй разнес ее на мелкие кусочки.

— Запомните, дети. Они все такие. Все без исключения. Сегодня эти дамочки показали свое нутро.

Мать опустила дробовик и вернулась в дом. Кажется, в тот год мы не отмечали День благодарения праздничным ужином.

В конце декабря, вскоре после приезда отца из Флориды, неподалеку от нашего причала на берег выбросило морскую черепаху. Когда мы на нее наткнулись, она была уже мертва. Отец велел нам с Люком побыстрее избавиться от этого «подарка», иначе весь двор провоняет разлагающимся животным. Утром, за завтраком, Саванна вслух читала колонку социальной хроники. В числе прочего там сообщалось, что чета Ньюбери и их сын Тодд отбыли на Барбадос, где по обыкновению проводят рождественские праздники. В голове Люка дохлая черепаха странным образом соединилась с Барбадосом. Мы с Саванной, пребывая в неведении, погрузили черепаху в моторную лодку. Перед сном Люк поделился с нами своим планом.

Проснувшись в три часа ночи, мы тихонько вылезли через окно спальни. Столь же беззвучно мы добрались до причала и отбыли на веслах. Мотор Люк завел, когда мы находились в четверти мили от дома. Брат вывернул в главный канал и взял курс на другой берег, где светились огни Коллетона. Люк отключил ограничитель скорости. Мы молниеносно пролетели по морской зыби и оказались в устье. Проходя под мостом, мы шутили и веселились, но когда достигли причала в конце улицы Приливов, смех утих сам собой. Люк заглушил мотор. По инерции мы проплыли еще сотню футов, после чего я спрыгнул на берег и привязал лодку к тумбе общественного причала. Мы выволокли черепаху из лодки и двинулись по безмолвным улицам города. Черепаха была тяжелой, мы часто останавливались и переводили дух. К тому же я поранил руку о ракушку, прилипшую к панцирю черепахи. Вскоре показались темные громады дубов — спутники всех богатых домов между Чарлстоном и Саванной. Где-то вдали лаяли собаки. Воздух был холодным. В некоторых окнах мигали огоньки рождественских елок.

Добравшись до особняка Ньюбери, мы положили черепаху на заднем дворе и стали думать, как проникнуть внутрь дома. Люк взобрался по колонне на второй этаж. Там, в окне ванной, была оставлена открытая форточка. Вскоре мы с Саванной услышали скрип задней двери. В проеме возник силуэт Люка; брат жестами подозвал нас. Мы подхватили черепаху и вприпрыжку понеслись к нему. По черной лестнице мы поднялись на второй этаж и направились прямо в спальню четы Ньюбери, где стояла просторная кровать с балдахином. Люк откинул покрывало. Мы положили черепаху на простыню, подсунули ей под голову мягкую подушку и прикрыли одеялом. Саванна повернула кран отопления на полную мощность. Люк достал из шкафа одну из шляпок миссис Ньюбери и щегольски нацепил на крупную черепашью голову. В спальне пахло, как в трюме отцовской лодки. Роскошное ложе Риса и Изабель Ньюбери быстро пропитывалось запахом дохлого животного.

На следующее утро, когда мать позвала нас завтракать, мы, как ни в чем не бывало, вышли из своей комнаты.