Принц прессы

Она глубоко вздохнула, впитывая его слова, его уважение, и его восхищение и ее замороженное сердце стало немного таять от его теплоты. В течение последних шести месяцев некоторые из подруг ее матери говорили, что она потрясающая дочь и сестра, но большую часть времени она не думала так, зарабатывая деньги для семьи, делая какие-то сбережения, теряя связь со своими друзьями-студентами, кроме Элис, по институту, а также теряя отношения со своим братом. Она не понимала, настолько она нуждалась в ком-то, кто понимал ее и мог просто ей сказать, что да, было трудно, но она проделала хорошую работу, или, по крайней мере, она сделала все, что в ее силах, и это не ее вина, если что-то пошло не так.

— Спасибо, — она сжала руку Маркуса. — Ты даже не представляешь, насколько важно для меня это было услышать.

— Я готов говорить тебе об этом в любое время, когда потребуется. Просто дай мне знать. А насчет уехать мне от сюда? Нет. Пока ты будешь здесь, я тоже буду.

— Тебе следует вернуться к работе, — продолжила она.

— Неа. Там делается все без меня. И Дерек тоже заскочит сюда, как только сможет. Он сейчас занят, но я обещал ему, что буду здесь с тобой, — он внимательно посмотрел на нее, оценивая услышит ли она его. — Может стоит еще кому-то позвонить, кого ты хотела бы пригласить? Твоего отца? Парня?

— Нет, — тихо ответила она. — Мой отец ушел от нас очень давно, и после той ночи в баре, думаю ты понял, что у меня нет парня. Когда я... ну, для него все мои проблемы оказались слишком большими. А сейчас, они еще больше усугубились. Поэтому думаю, это даже и к лучшему. Не думаю, что я бы справилась еще и с ним, пытаясь все это как-то разрулить.

Она вспомнила ту ночь, когда Райан расстался с ней.

— Мне жаль, Рене, — сказал он и его голубые глаза заблестели. — Я не могу исправить эту ситуацию. Пойми, я хочу быть здесь с тобой рядом, но знаю, что не совсем подхожу к этой роли. Я едва вспоминаю не забыть покормить свою собаку. Я не готов быть своего рода твоим парнем… но готов быть единственным, кто поддержит тебя, когда твоя мама умирает.

Она закричала на него, готовая разорвать его на куски, не по тому, что он дал ей отставку, а из-за его безнадежного прогноза по поводу ее матери. Он думал, что ее мать должна умереть, Рене могла простить ему отказ, но она не могла простить его неверие.

Она увидела что-то похожее на разочарование на лице Маркуса, когда она сказала, что у нее нет времени на отношения, но потом его теплая улыбка вернулась, и ее изнеможение стремительно было уничтожено и на смену пришло желание увидеть Дэвида и надежда, что с ним будет все хорошо.

— Уверена, что не хочешь что-нибудь выпить? — спросил Маркус, ему явно требовалось подвигаться.

— Чашку кофе было бы здорово, если ты не против?

— Я не против, — сказал он, поближе к ней наклоняясь и пристально рассматривая ее губы. — Я не возражаю.

Вопреки всему она чувствовала, как ее словно притягивает к нему, как к магниту, будто она была каким-то куском железа. И где-то в потаенном месте мозга, она понимала, что должна испытать к нему иммунитет, тем более в такой момент. Она пришла в ужас, ее мутило при мысли о том, что может произойти с ее братом, но обещание в глазах Маркуса было вполне достаточными, чтобы рассеять даже самую глубокую боль. Она смотрела на его насыщенные темные глаза, облизнула губы, движение, от которого выражение его лица еще более стало напряженным, голодным, все его тело подалось вперед.

Но в этот самый момент она поняла, что что-то с силой притягивает ее к нему, и она наклонилась ближе, пока не остались считанные миллиметры до его губ, как голос над ними произнес:

— Что, черт возьми, происходит Маркус? Я говорил тебе позаботиться о ней, а не воспользоваться ею.

5.

Маркус напрягся от голоса брата, который словно вылил на него ведро холодной воды, тут же остудив весь жар, исходивший от его тела.

Он откашлялся и откинулся на спинку диванчика, увеличивая расстояние между собой и объектом своего желания. Стараясь выглядеть вполне непринужденно, он посмотрел в хмурое лицо Дерека.

— Эй. Ты что-то сказал? — спросил Маркус, с застывшей ухмылкой на лице.

— Я разберусь с тобой через минуту, — рявкнул Дерек. Затем совершенно другим тоном, более нежным и заботливым, который Маркус слышал крайне редко, обратился к Рене. — Как ты? Тебе уже сообщили что-нибудь о его состоянии?

— Они проводят обследование. Они проверяют на внутренние повреждения, в том числе опухоль мозга, — ее голос дрогнул, и Маркус обнял ее за руки, наблюдая за ее борьбой, как она сжимала их вместе.

«Бл*дь, Дерек», — подумал Маркус. Он не собирался отступать и продолжит заботиться об этой женщине. Она нуждалась в нем. Если он не поможет ей, то кто? Ее мать, лежащая дома? Ее брат, который может стать в последствии овощем? Или, может, ее отец, который даже не удосужился вырастить своих детей? Нет, Рене был просто необходим кто-то, и, черт возьми, Маркус хотел быть этим кем-то.

Дерек сел на диванчик с другой стороны от Рене и неуклюже погладил ее по спине.