Принц полуночи

— Очень охотно, — ответила она, откладывая работу и вскакивая с крыльца. Она подошла поближе и кивнула ему. — Вы должны пойти по главной улице в ту сторону, — она указала пальцем, наклонив голову к самому его плечу, перегнувшись через калитку, — потом потрудитесь повернуть направо в сторону холма, в первый переулок за ярмарочным крестом. Будьте добры миновать больницу, и в первом доме налево вы найдете обеденный зал для мужчин.

Все еще наклоняясь близко к нему, она подняла глаза. Ее простой тесный чепец скрывал локоны, но голубые глаза и светлая кожа заставили С.Т. представить себе изобилие белокурых волос.

С серьезной вежливостью он снял шляпу и поклонился.

— Благодарю вас, мисс, — проговорил он. И подмигнул ей.

Она изумленно уставилась на него.

— Мне это было нетрудно, — ответила она.

— Но мне это доставило истинное удовольствие. — Он снова надел шляпу. — Однако я отрываю вас от вашей работы.

— Да, — сказала она и вернулась домой, не добавив ни слова.

С.Т. постоял секунду, несколько удивленный внезапностью, с которой она удалилась. Потом повернулся и медленно пошел по улице в то сторону, куда она указала.

Маленькая черная стайка гостей-священников вышла из магазина за несколько ярдов перед ним. Они негромко переговаривались, обменивались мудрыми кивками и глубокомысленными взглядами. Один из них прикоснулся пальцем к полям шляпы и в одиночестве пошел дальше.

В доме, где был расположен обеденный зал для мужчин, на его стук никто не откликнулся. По запаху пищи он нашел дорогу на кухню, но обвязанные фартуками повара вежливо-непреклонно сказали, что еда не будет поставлена на стол до окончания полуденного богослужения. Они даже не согласились дать ему пресную лепешку с горячего противня, только что извлеченного из печки. Он ухмыльнулся, понес чепуху и стащил одну.

Они это обнаружили прежде, чем он успел улизнуть и, казалось, были так искренне расстроены ее потерей, что он сознался и вернул ее обратно, несмотря на то, что у него просто слюнки текли.

Изгнанный с позором из кухни, он побрел обратно по главной улице. Все та же девушка по-прежнему вязала кружева у своей двери.

С.Т. облокотился на калитку.

— Они еще не подают, — печально сказал он.

— Да-да, — ответила она. — Не раньше, чем после полуденной службы. Он весело улыбнулся. — Вы об этом не сказали.

— Извините. Вы очень голодны?

— Очень.

Она склонила голову к шитью. Потом посмотрела в обе стороны улицы. Помолчав секунду, чуть слышно проговорила:

— Я от вчерашнего дня оставила пирожок со свининой. Хотите?

— Только если вы разделите его со мной.

— Ох, нет. Я не могла бы… — Она опустила глаза к коленям, потом, снова подняла их. — Я совсем не голодна. Но вы можете его взять.

Она встала и исчезал в доме. Когда она вернулась, С.Т. открыл калитку и поднялся по ступенькам. Она вручила ему пирожок, завернутый в салфетку, и он уселся на крыльцо.

Она колебалась, и он, протянув вверх руку, поймал ее за запястье и усадил рядом с собой.

— Присядьте же, мадемуазель, или я покажусь страшным невежей тому, кто сможет меня увидеть.

— Ox, — сказала она.

Минуту они сидели молча. С.Т. откусил кусок пирога. Корочка зачерствела, свинина была полна хрящей, но он был так голоден, что все это с удовольствием проглотил.

— Сэмюэль Бартлетт, — сказал он, — всецело к вашим услугам, мадемуазель. Как я могу иметь честь вас называть? Она покраснела и взяла свое рукоделие.

— Я — Голубка Мира.

«Господи помилуй», — подумал он.

— Чудесное имя, мисс Мир, — сказал он. — Вы выбрали его сами?

Она слабо хихикнула, потом прижала пальцы к виску.

— Мой господин Джейми выбрал его для меня. Он наблюдал, как она растирает лоб. Потом она снова склонилась к рукоделию.

— Вы нездоровы?

— О, нет, — ответила она с тенью улыбки. — У меня болит голова, но она всегда болит.

— Мне очень жаль, — отозвался он. — Может быть, вам следовало бы обратиться к врачу.

— О, нет — в этом нет необходимости. — Она улыбнулась увереннее. — Я совершенно здорова.

— Вы здесь давно живете?

— Несколько лет, — сказала она.

— Вам здесь нравится? — не отступался он.

— О, да.

Он доел пирожок и смял салфетку в комок.

— Расскажите мне — как вы сюда попали?

— Я была потеряна, — сказал она. — Моя мать была дурная женщина. Она забрала меня у моего отца, так что я никогда его не знала. У меня никогда не было еды вдоволь и одежды, чтобы не мерзнуть, и моя мать научила меня воровать. Она щипала меня, если я не приносила домой то, что она хотела.

— Вот как! — кротко проговорил С.Т.