Он почувствовал в глубине ее жаркий отклик, судорогу наслаждения. И это в нем вызвало бурный мгновенный неотвратимый взрыв. Его тело как бы окаменело в послеощущении. Он с трудом выровнял дыхание. Опустил вниз голову, касаясь ее плеча. Он думал о своем ребенке, который уже был в ней.
Она гладила его голую спину, нежно прижимая к себе. Нежное, легкое ее дыхание щекотало его ухо.
— Мы назовем ее Солнышко, — проговорил он в ее волосы.
— Нет, не назовем, — подергала она его косичку. — Это мое имя.
— Тогда Солэр. Это созвучно.
Она провела рукой по его плечу.
— И очень красиво.
— Я научу ее ездить верхом. Я буду ее рисовать. Я нарисую вас обеих.
Он сжал кулак. То ли смеясь, то ли плача, он произнес:
— Я сойду с ума. Двадцать шесть спален. Бога ради! Что я буду с ними делать?
Ее пальцы заплясали по его коже.
— Построй нам дом, монсеньор, — сказала она. — И люби меня в каждой из них.