Принц Лестат

Много лет назад этот холодный остров, стоящий поодаль от британских берегов, показался ему идеальным местом для уединения – пусть даже и потребовалось больше ста лет, чтобы построить этот замок со всеми его укреплениями и подземельями. Он привез сюда деревья и засадил голые овраги и ущелья дубами, буками, ясенями, сикаморами и березами. Он был щедрым лордом по отношению ко всем тем смертным, что строили замок – прорезали в утесах тайные покои, возводили стены и в конце концов создали твердыню, которую простые люди не одолели бы никакой осадой.

Даже последние два века замок оставался воплощением совершенства. Требовалось лишь вовремя подвозить уголь и дрова с материка – да держать в гавани яхту на случай, если захочется в одиночку выйти в бурное море.

Однако мир за это время разительно изменился.

Вертолеты береговой охраны постоянно патрулировали побережья, спутниковые фотографии замка мог посмотреть любой, обладающий доступом в Сеть, а самые что ни на есть благожелательные смертные, заботясь лишь о безопасности и благополучии обитателей замка, постоянно им докучали.

Рош гадал – так ли обстоят дела и у других бессмертных, например, у легендарных вампирских музыкантов, живущих в Альпах – у Ноткера Мудрого и его свиты, состоящей из скрипачей, композиторов и бессмертных мальчиков, исполняющих партии сопрано. До чего же чудесные мальчики! (И, к слову, чтобы юный певец всегда исполнял партию сопрано, его вовсе не обязательно кастрировать, достаточно причастить Крови). Так ли обстоят дела у Маарет и Мекаре в их дальних джунглях – или у любого иного отшельника, что удалился от мира, намереваясь жить в непроходимой глуши, которая вдруг внезапно стала вполне проходимой?

Лишь самые умные да ловкие вампиры, такие, как Грегори Дафф Коллингсуорт и Арман Ле Рюссе, умеющие жить среди смертных, не пострадали от резкого уменьшения планеты. Но какую цену им пришлось заплатить!

Где теперь вампирам искать уединения, где возводить свои цитадели? На горных отрогах в глубинах морей? Признаться, Рош на полном серьезе обдумывал недавно и такой вариант: огромный подводный дворец из современных сплавов и стекла – в темной океанской расщелине, доступной лишь тем, кто способен опуститься на такую глубину. И да – его состояния бы, пожалуй, хватило даже на такие излишества, однако Роша бесило, что он вынужден рассматривать перспективу проститься со своим милым островом, где на протяжении стольких веков находился его дом. Да и вообще – хотелось видеть из окон деревья, и траву, и звезды, и луну. И дрова он любил колоть сам, собственноручно. И чувствовать ветер на лице любил. Хотел оставаться частью этой земли.

Снова и снова ему приходили на ум одни и те же мысли: а что, если нам собраться всем вместе, да и уничтожить половину рода человеческого? Не так уж и трудно, если подумать. Особенно учитывая, что смертные не верят в ваше существование. В результате повсеместной разрухи и анархии по всей планете снова возникнет немало глухих и безлюдных мест, а вампиры снова смогут охотиться безнаказанно, снова станут высшей силой. Впрочем, технологические достижения стремительно съеживающейся планеты Рош тоже любил – огромные телевизоры с плоским экраном, записи музыки и стихов, диски и целые каналы с документальными и художественными фильмами, роскошные аудиосистемы, спутниковое телевидение, телефоны, мобильники, электрообогреватели и современные строительные технологии, синтетические ткани, небоскребы, фибергласовые яхты, самолеты, нейлоновые ковры, новомодное стекло. Прощание с современным миром было бы крайне мучительно – даже если бы охота неизмеримо улучшилась.

Что ж, что ж… Все равно у Роша не хватило бы духа перебить половину людей на земном шаре. Он вовсе не питал отвращения к смертным. Совсем не питал.

И все-таки Бенджи Махмуд прав. Мы должны обрести свое место в этом мире! Почему именно нам из всех земных созданий выпала участь проклятых, обреченных? Что мы такого творим, чего бы не делали другие? И уж коли на то пошло, мы прячемся друг от друга куда старательнее, чем от смертных. Когда смертные всерьез беспокоили Роша? Или Ноткера Мудрого – если только тот все еще держит в Альпах музыкальную академию для бессмертных? Или прозорливую Сиврейн?

Рошаманд глубоко вдохнул свежий морской воздух. Ни единой смертной души на сорок миль вокруг, не считая старого смотрителя и его семейства – все трое, весело смеясь, сидели сейчас перед телевизором в своем маленьком домике, в теплой гостиной, где в буфете красовался сине-белый китайский фарфор, а на матрасике перед печкой спал маленький беленький песик.

Он ведь готов драться за все это, верно? Возможно даже – драться с другими вампирами. Однако сейчас, в эту минуту, он вознес молитву создателю вселенной, прося у него лишь безопасности для себя с Бенедиктом – и благополучного возвращения домой.