Принц Лестат

Что же до Небамуна, то за дерзость и прегрешения его изгнали из армии. Было решено перевести его в кровавые боги, запереть в каком-нибудь святилище, где у него будет вдосталь времени, чтобы подумать о своем поведении. Будет служить верно и исправно – лет через сто, быть может, заслужит прощение.

Ранним утром, когда стражи святилища, упившись, спали непробудным сном, Рош прокрался к кирпичной стене и умолял Небамуна поговорить с ним.

– Беги отсюда, спасайся, – велел тот. – Она отняла у меня прекрасную Сиврейн, а самого меня обрекла на это тяжкое, невыносимое существование. Придет время – и я сбегу, покину эти стены. Беги же, друг мой. Беги как можно дальше. Найди мятежников Первого Поколения – а не удастся, сам причасти Крови своих сторонников. Все, чему мы служили – сплошная ложь, построенная на лжи. Вампиры Первого Поколения открыли мне правду. Акаша не богиня. В ней живет демон, тварь по имени Амель. Я видел плоды трудов этого демона. Я присутствовал при том, как он овладел ею.

За такие крамольные речи Небамуну непременно вырвали бы язык. Однако той ночью никто не слышал под высокой стеной его слов – никто, кроме Рошаманда.

Через пятьдесят лет он вернулся и разнес храм вдребезги, чтобы освободить Небамуна. Что же до Сиврейн, она давно уже предала Царицу – ей тоже не по вкусу пришлась старая вера. За голову бунтарки назначили высокую награду. Имя ее было проклято наряду с именами близнецов. Ее природные златокудрые волосы и голубые глаза считались признаком того, что она колдунья, изменница. Но она исчезла бесследно.

– Что ж, старые друзья, где бы вы ни были, – вслух произнес Рошаманд в тишине своей маленькой библиотеки, – может статься, мы очень скоро встретимся вновь, прямо посреди царящей кругом катастрофы. Но покамест я отправляюсь разведать, что удастся, самостоятельно.

Само собой, он знал, где сейчас Небамун – знал уже много веков. Небамун взял себе новое имя, Грегори, и со своей поразительно крепкой вампирской семьей жил в величайшей роскоши. Примерно раз в год лицо древнего кровопийцы мелькало на телевизионном экране, когда какой-нибудь репортеришка из числа смертных разглагольствовал о безбрежной фармацевтической империи Грегори Даффа Коллингсуорта, его бизнесе на нескольких континентах и даже о его знаменитой башне на берегах Женевского озера.

Интересно, многие ли из тех, кто видел эти передачи, узнали Небамуна в лицо? Навряд ли. Ну разве что Сиврейн. Но она, скорее всего, и так уже с Грегори. Должно быть, они тоже слышали Голос.

Небось он бессовестный льстец и лжец. Настраивает вампиров друг против друга. Твердит всем одно и то же.

«Тебе нет равных, я люблю тебя больше всех – твое лицо, тело, твой разум». Так Голос говорил Рошаманду.

Хм-хм. Посмотрим.

Рош задул свечи. Почему-то у него не получалось гасить их телекинезом – приходилось задувать самому. Вот и сейчас.

Вернувшись в спальню, он открыл другой гардероб – тот, где хранилось его оружие, накопленное за долгие годы скорее из сентиментальных побуждений, чем из каких-либо иных. Он взял с полки любимый длинный кинжал, прикрепил кожаные ножны под полу шинели. Потом прихватил и другое оружие – маленькую зеленую современную штучку, так называемую ручную гранату. Он прекрасно знал, на что она способна – нагляделся вдоволь за время великих войн, опустошивших Европу в двадцатом веке. Ее он засунул в карман. Рош знал, как вытянуть чеку, если потребуется.

Покончив с приготовлениями, он поднялся на высокие крепостные стены, где гулял ветер, и уставился вдаль – на туманное небо над холодным серым морем.

На миг на него вдруг накатило искушение оставить всю эту затею, вернуться к себе в библиотеку, зажечь свечи, растопить дубовыми поленьями камин, устроиться в бархатном кресле и скоротать ночь, как он привык – с хорошей книгой перед огнем.

Но нет, нельзя.

В попреках Бенджи Махмуда была своя правда – разящая и неумолимая. Рош и другие такие, как он, должны что-то предпринять. Он всегда восхищался Маарет, искренне наслаждался теми короткими моментами, что ему выпало провести в ее обществе. Но все это в прошлом. Он понятия не имел, какова она теперь, в эту эпоху – знал лишь то, что писали о ней другие. Пора самому отыскать ее, добраться до истоков всей этой загадки. Рошаманд почти не сомневался, что точно знает, кто такой этот Голос. Пора им уже встретиться лично.

Рош не привык склоняться перед чужим авторитетом. Однако привычка избегать войн и ссор между бессмертными уже обошлась ему очень дорого. Он был не уверен, что хочет в очередной раз уступить или сниматься с места. Мы стремимся к силе и власти, чтобы не подчиняться силе и власти других. О да!