Принц крови

На закате в северной части неба появились мелкие облака, ветер переменился, подув им прямо в лицо. Боуррик начал опасаться, что, если пойдет дождь, лодка затонет раньше, чем они доберутся до берега. В этот момент на его лицо упали первые капли, а менее чем через час дождь полил всерьез.

***

Поднялось солнце, и корабль оказался прямо возле них. Последние четверть часа Боуррик неотрывно следил за его приближением. И принц и Сули, изможденные работой — всю ночь напролет они вычерпывали воду из лодки, — едва могли двигаться. Всю ночь их мотал шторм, несло течение, и Боуррик потерял всякое представление о том, где они сейчас находятся.

Корабль оказался небольшим трехмачтовым торговым судном с прямоугольными парусами. Он мог идти из любого порта Горького моря — и быть их спасением или приговором.

— Что за корабль? — крикнул Боуррик, когда судно подошло достаточно близко к ним.

Капитан, стоя у поручней, приказал переставить паруса, чтобы уравнять в скорости корабль и тонущий баркас.

— «Добрый Путник», из Бордона.

— Куда вы идете?

— В Фарафру.

Сердце Боуррика забилось. Торговец из Вольных городов направлялся в кешианский порт на Море Дракона.

— Хватит ли у вас еды еще на двоих?

— А сколько вы заплатите за проезд? — спросил капитан, глядя на измотанную пару в быстро наполнявшейся водой лодке.

Боуррику не хотелось расставаться с деньгами, которые он взял у Салайи, — они понадобятся позднее. Поэтому он сказал:

— Мы можем отработать.

— У меня экипаж набран, — ответил капитан. Боуррик был уверен, что капитан не собирается оставить их тонуть — этого не позволяли морские предрассудки, а просто старается набить цену, чтобы залучить матросов на несколько рейсов — не так-то просто набрать постоянную команду. Капитан торговался. Боуррик вытащил ржавый рыбацкий нож и свирепо взмахнул им.

— Тогда приказываю спустить флаг. Я объявляю вас нашими пленниками.

Капитан, не веря своим ушам, посмотрел на него и начал смеяться. Скоро и матросы на корабле хохотали во все горло. Отсмеявшись, капитан сказал:

— Поднимите этого бешеного и мальчишку на борт. И возьмите куре на пролив!

Глава 9. ТОРЖЕСТВЕННАЯ ВСТРЕЧА

Зазвучали трубы. Солдаты эскорта взяли на караул. Сотня верховых барабанщиков начала отбивать сложный ритм. Эрланд повернулся к Джеймсу, ехавшему слева от него.

— Невероятно!

Перед ними расстилался столичный город Империи — Кеш. Час назад они вступили в нижний город, где были встречены делегацией городского губернатора. Опять та же церемония, которую приходилось терпеть на каждой остановке по пути от Нар-Айаба до столицы. Когда губернатор Нар-Айаба встретил их на въезде в город, Эрланд испытал облегчение от своей тоски. Он больше недели переживал смерть Боуррика, впадая в страшное уныние, прерываемое только вспышками гнева на несправедливую судьбу. Пышная церемония встречи отвлекла его, и он забыл о своем несчастье часа на три.

К концу пути эти однообразные церемонии уже надоели. В больших городах и в малых — везде надо было участвовать в обрядах встречи и выслушивать длинные унылые речи отцов того или иного города.

Эрланд оглянулся на Локлира, который ехал рядом с одним из высших чиновников, встретивших их у городских ворот. Следуя знаку принца, оба подъехали к нему. Чиновника звали Кафи Абу Харез, он происходил из рода Бени-Вазиров, одной из народностей, населявших пустыню Джал-Пур. За последние сто лет многие уроженцы пустыни служили императорам, проявляя особые склонности и даже таланты к дипломатии и торговле. Прежний посланник Кеша в Западных землях, Абдур Рахман Хазар-хан, умерший десять лет назад, как-то сказал Эрланду и его брату:

— Мы — кочевой народ, а значит — хорошие барышники.

Эрланд не раз слышал, как его отец уважительно отзывался об этом человеке. И знал, что чиновник, ехавший рядом, не глупец, и с ним надо быть очень осторожным. Хуже врагов, чем жители. Джал-Пура, и представить невозможно.

— Да, ваше высочество, — сказал Кафи. — Чем могу служить вам?

Кафи завернулся в накидку. Эрланд уже видел такие костюмы в Крондоре — тюрбан, туника, штаны, длинный жилет, сапоги до колен и широкий пояс. Костюм чиновника отличался необычайно сложным золотым орнаментом, покрывавшим всю ткань. Кешианские придворные, кажется, злоупотребляли пристрастием к золотым блесткам и перламутру.

— Здесь церемония немного другая. Такого мы еще не видели, — сказал Эрланд. — Что это за солдаты?

— Это личная гвардия императрицы, ваше высочество.

— Такая большая? — удивился Эрланд.

— Да, ваше высочество.

— По численности почти как городской гарнизон, — заметил Локлир.

— Смотря какой город, господин мой, — ответил кешианец. — Если это город Королевства — может быть и да. Для кешианского города этого не хватит. Если мы говорим о Кеше, то это совсем небольшая часть.

— Не сочтете ли вы, что я выпытываю государственные секреты, если спрошу, сколько человек охраняет императрицу? — сухо спросил Эрланд.

— Десять тысяч, — ответил Кафи.

Эрланд и Локлир переглянулись.

— Десять тысяч! — воскликнул принц.