Принц и Виски

– Осада длилась уже два месяца, люди оголодали, но держались. Они вполне могли выстоять, ибо силы и запасы осаждающих также истощились, однако командиру противной стороны удалось хитростью отравить их источник, и начался мор. Угроза нависла над всеми без исключения, поэтому пришлось пойти на переговоры. Главным условием оказалась, как немудрено догадаться, сдача крепости, но было и иное, ввергшее людей в великое уныние.

– Значит, ты там тоже был? Держал осаду с остальными? – спросила я, взволнованная рассказом и чувствуя себя глупо, оттого что переживала о всяких пустяках, тогда как Ксавьеру пришлось пережить такой ужас.

– Да, – откликнулся он, сосредоточенно хмурясь и вертя чашку, такую неуместно миниатюрную в его пальцах.

– То есть ты типа лично знал этого нашего лорда, хозяина крепости? – присвистнула Нетта.

Ксавьер посмотрел на неё долгим взглядом и вздохнул:

– Я и был тем лордом.

Минуту или две в гостиной стояла гробовая тишина. Сколько раз я, будучи ребёнком и подростком, представляла себе людей, живших в крепости, когда она ещё не была руинами. Даже придумывала им имена, судьбы и наделяла всякими интересными качествами в зависимости от настроения. Но одно оставалось неизменным: феодал представлялся мне мужчиной средних лет, суровым и седовласым, окружённым детьми и внуками.

Казалось невозможным, чтобы сидящий рядом парень и был тем самым человеком, владельцем обширного хозяйства.

Угадав причину нашего смятения, Ксавьер чуть усмехнулся:

– В мои времена люди взрослели много раньше. Я в свои годы почитался вполне зрелым мужчиной.

– Кажется, пришло время рулетиков с лимонным ликёром, – пробормотала бабуля, поднимаясь, и, уже потянувшись к дверце серванта, добавила: – Или с ромом…

– Постой, – медленно произнесла я, пытаясь собраться с мыслями, – ты сказал, что осада длилась два месяца. Помнится, столько же, по легенде, крепость осаждал Враг, прежде чем явился Варлог в рассветных лучах, во главе отряда, и всех… – слово «спас» так и застряло в горле. – Не было ведь никакого героя, который пришёл на выручку в последний момент, да? – тихо спросила я.

– Пришелец со стороны? Нет, такового не было. И уж менее всех им мог оказаться Сын Шакала.

– А какое тогда вообще отношение он и его отряд имеют к этой истории? Что за Враг на вас в таком случае напал? Или он тоже выдумка?

– Ну отчего же выдумка. Сын Шакала и был тем Врагом.

Голова пошла кругом от притока информации: Касинель никакой не Касинель, а Ксавьер, владелец крепости, женатый на ведьме. А Варлог никакой не герой, а тот самый захватчик, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор. И если со вторым фактом было несложно свыкнуться, учитывая поведение принца, то первому ещё только предстояло утрамбоваться в сознании.

– А какое второе-то условие поставил Варлог, кроме сдачи крепости? – с опаской поинтересовалась Нетта. – Ну, то, которое ввергло людей в великое уныние?

Ксавьер сцепил руки в замок и произнёс безучастным тоном, словно речь шла о чём-то совершенно постороннем:

– Он пожелал забрать силу и мужество своего соперника, пообещав взамен оставить жизни всем остальным.

– Забрать силу и мужество? – обескураженно повторила Нетта. – Это как?

В лице её отразилось полное непонимание, а вот меня пробрал ледяной озноб. Я коснулась правого подреберья Ксавьера, где под футболкой скрывалась метка, и подняла на него полные ужаса глаза:

– Твой шрам…

Его лицо осталось совершенно непроницаемым.

– Что? Что такое? – озадаченно вертела головой Нетта. – Почему у вас такие выражения?

– Ты вчера спрашивала, откуда у Варлога прозвище «Сын Шакала»… Всё дело в династических традициях принца. – Я с трудом отвела взгляд от Каса и посмотрела на подругу. – Вторым условием была печень Ксавьера. В обмен на жизни обитателей крепости.

Челюсть Нетты отвалилась до пола, глаза округлились. Пару секунд она не могла вымолвить ни слова, потом наморщила лоб и потёрла виски.

– Погоди, Кас, но твоя жена была ведьмой! Неужели она ничего не предприняла?

– Ведьма ещё не значит «всесильная», – коротко улыбнулся он.

– Но она же не сидела сложа руки? Что-то же она должна была сделать!

В его глазах словно шторки закрылись, отгородив мысли.

– Она и сделала, – ответил он совершенно безэмоционально. – Она меня убила.

* * *

В глубине полированного обсидиана возник юноша с ликом бледным и тёмными локонами, облачённый в дублет из великолепного дамаста с гранатовым рисунком, столь же эффектный, сколь лаконичный. Он небрежно расправил кружева небольших манжетов и поднёс к глазам перевязанную платком кисть. Размотав и отбросив ткань, с удовлетворением осмотрел тонкую розовую полоску на том месте, где ещё утром был рубец, а накануне – глубокая рана.

Деликатное покаркивание пригласило его повернуть голову вправо, где внимания хозяина терпеливо дожидался мёртвый ворон. Морок встрепенулся и ткнул крылом в пожелтевшую страницу талмуда.

– О мой верный сподвижник, это излишне: я уже сделал выбор, – покачал головой принц и указал на своё отражение в зеркале.