Принц драконов

При виде вызванного им всеобщего шока в глазах Рохана заиграли веселые искры. Его черное с серебром одеяние подчеркивало белое платье и изумруды Сьонед. Они подошли поклониться Андраде, и у той захватило дух при виде их обручей, знаков власти принца и принцессы. Рохан провел свою даму к столу, где уже сидели его сестра и зять, и только тогда начались аплодисменты, которыми его обязаны были приветствовать, как и других принцев. Но на одних лицах была написана осторожность, а на других — возмущение. Андраде обшаривала взглядом стол за столом и заставляла возмущенных опускать глаза. Не должно быть никаких неприятностей. Никто не имеет права протестовать против бракосочетания принца и «Гонца Солнца».

Появление Ролстры сразу после Рохана и Сьонед тоже вызвало шок, но совсем иного рода. Лицо верховного принца было каменным. Он был недоволен тем, что «князек» опередил его и присвоил себе все лавры. Ллейн, который пришел как раз перед Роханом и Сьонед, посмотрел на Андраде и усмехнулся.

— Ох и хитрец твой Рохан! Не стыдно за мальчика. Ролстра еще и за стол не успел сесть, а уже потерял аппетит!

— Видел бы его сейчас Зехава, вот бы старик посмеялся! Если, конечно, раньше не лопнул бы от гордости!

Даже Тобин и Чейн в ярко-красном и белом с рубинами и бриллиантами, что делало их очень подходящей парой не только в одежде, но и во всем остальном, не были столь величественны и элегантны, как Рохан и Сьонед. Девушке потребовались все силы, чтобы сдержаться и не расхохотаться в лицо Ролстре, когда он проходил мимо их стола.

Прежде чем начать разносить первое блюдо, каждому из слегка удивленных гостей принесли «маленькую» порцию — на пробу. Ллейн откинулся в кресле и указал на тарелку.

— Клута сказал мне, что это легкая закуска, — покачал головой старик.

— Меня бросает в дрожь при мысли о том, что он считает основным блюдом, — ответила Андраде. — Слушай, а ты помнишь тех чудовищных раков, которыми как-то угощал меня в Дорвале?

— Мои раки вовсе не чудовищные, а вполне нормальные, честные создания. Просто вы привыкли к этим дохлым сикилявкам из Снежной Бухты, — возмущенно ответил он, одновременно подзывая слугу, чтобы наложить себе на тарелку побольше этих самых «сикилявок». Андраде расхохоталась.

Во время первого перерыва в центре шатра собрались музыканты, чтобы своей игрой способствовать пищеварению. Андраде была удивлена и растрогана, когда к ним подошел Мардим и спел балладу под аккомпанемент струнных и флейт. Он оказал честь каждому принцу, спев народную песню его страны. Андраде много раз слышала своего фарадима, не уставала поражаться его дивному голосу, и с удовольствием послушала бы еще, но решила поглядеть, как чувствует себя Сьонед.

Конечно, девушка выглядела великолепно, однако в ее искусно подведенных глазах застыла боль, а румяна не могли скрыть бледных щек и губ. Слава Богине, что это был последний вечер… Андраде догадалась, что Рохан думает о том же. Глаза его были спокойными, но стоило ему посмотреть на Сьонед, как в них загоралась тревога, а улыбка становилась напряженной.

— Необыкновенная пара, — заметил Ллейн. — Девушка затмевает звезды.

Андраде отпила из бокала глоток ледяной воды и посмотрела на принца поверх ободка.

— Ты собираешься начать дознание, не так ли?

— Скорее опрос, — уклончиво ответил он. — Я слышал много странного о пожаре на корабле Ролстры.

— Это верно.

— Жаль, что он потерял свою красавицу-любовницу и ее ребенка.

— Любовница превратилась в золу, — жестко ответила Андраде, — а ребенок жив.

— А… — только и сказал принц.

Андраде знала, что он делает это нарочно, пытаясь вывести ее из себя и заставить говорить. Она улыбнулась и сделала еще один глоток воды.

Но Ллейн был старше ее и интересовался делами континента только для развлечения. Он мог ждать сколько угодно. Наконец Андраде сдалась и заговорила, предварительно подарив старику еще одну улыбку.

— Ну хорошо. Я взяла ребенка… и Пандсалу тоже. Я вижу, что ты ничуть не удивлен.

— В моем возрасте мало что может удивить. Ролстра сам сказал мне, что его дочь хочет стать фарадимом, поэтому весть о Пандсале для меня не сюрприз. Мне любопытно другое. Как ты думаешь, сможет она научиться вашим путям?

— Я еще не проверяла ее.

Пение и аплодисменты заглушали их голоса. Впрочем, кому был интересен разговор двух выживших из ума стариков?

— Морская болезнь — это только внешний признак. Да и не все фарадимы ее испытывают.

— Я думал, что фарадимом может стать только человек с чистыми помыслами.

— На этот счет у меня есть своя теория, — промолвила она. — Скорее всего, это результат вырождения. Мы склонны жениться или выходить замуж за себе подобных.

— Неужели так было всегда? Я имею в виду морскую болезнь.

— У некоторых это было изначально. Но широко распространилось только после того, как мы покинули твой остров. — У старика широко открылись глаза, и Андраде фыркнула. — Ага, попался? Так ты не знал этого, старый сплетник? — поддразнила она.

— Ты меня заинтриговала, — пробормотал он. — Продолжай…