Принц драконов

Клута и Джервис с каждой последующей Риаллой отмечали пир Последнего Дня все более пышно и лезли вон из кожи, пытаясь удивить гостей чем-то новеньким. Андраде, как леди Крепости Богини, имела льготы по сравнению с остальными и вошла в шатер первой, чтобы выбрать лучшее место за лучшим столом. Потом остальным с помпой сообщат о том, где сегодня сидит леди Андраде. Эти церемонии не слишком нравились ей и портили все удовольствие от сегодняшнего вечера.

Организовать пир на пятьдесят важных персон всегда было непростым делом, поскольку все эти люди были пресыщены и избалованы роскошью. Поэтому от Риаллы они всегда требовали чего-то необыкновенного, и им было трудно угодить даже объединенными усилиями Клуты и лорда Визского. А если учесть, что пиров было целых три и для каждого из них требовалось целое море еды и питья, не считая целой армии поваров, было легко представить себе, во что обходилась Риалла даже такому богатому государству, как Луговина. Впрочем, Клута был щедр, гостеприимен, и его пир Последнего Дня всегда становился шедевром кулинарного искусства.

Андраде давно привыкла к демонстрации местной роскоши и считала, что ее уже ничем не удивишь. Однако когда она вошла в зеленый шатер, то не смогла сдержать восхищения.

Дюжина круглых столов была искусно расставлена вокруг темно-зеленого ковра, настолько толстого, что он как две капли воды напоминал весеннюю лужайку. В каждом углу шатра со скал стекали хрустальные водопады, устроенные не только для того, чтобы радовать глаз, но и охлаждать воздух, когда будут зажжены факелы. Периметр шатра представлял собой грот из папоротников, цветов и деревьев в больших серебряных вазонах; зелень спускалась даже с решетки под куполом и добавляла интерьеру еще больше великолепия. У гостей должна была сложиться иллюзия, что они попали в сказочный лес.

Но настоящим чудом были огромные скульптуры, установленные вокруг шатра. Каждая из них представляла собой миниатюрную копию замка или крепости, служившей местопребыванием того или иного принца: Стронгхолд Рохана, замок Крэг Ролстры, Саммер-Ривер Виссариона, Грэйперл Ллейна и все остальные. Андраде польстило, что здесь не обошлось и без Крепости Богини. Все было сделано из сахара и окрашено в разные цвета радуги красителями, полученными из трав и цветов: мастера-кондитеры воспроизвели даже голубовато-серые волны вокруг владений Андраде, прекрасный золотой песок Стронгхолда, обширные, сверкающие всеми оттенками зеленого сады Волога в Новой Ритии… Должно быть, кондитерам немало помог фарадим Клуты, так как только «Гонец Солнца» мог дать детальное описание каждого замка…

Андраде выбрала себе место, с которого было лучше всего видно всех остальных. Жены, сыновья и дочери принцев, решившиеся ради Риаллы на порой опасное путешествие, входили и сначала ахали от восторга, а затем уже кланялись ей. Тобин и Чейн вошли последними: одна из них присутствовала на этом пиру как родственница Рохана, а другой — в связи со значимостью собственной персоны. Андраде улыбнулась, когда они церемонно поклонились ей. Любой на месте Чейна создал бы свое независимое государство, но только не он. Рохану крупно повезло с зятем.

Вскоре за столами остались места только для самих принцев, и после паузы прозвучали три сигнала фанфар. Появлению каждого принца предшествовал короткий аккорд, главный сенешаль Клуты объявлял, что его высочество принц имярек удостоил чести посетить грешную землю Луговины, и призывал всех поприветствовать важную персону. Церемония, которая всегда казалась Андраде чересчур помпезной, сегодня тронула ее, поскольку всем им предстояло впервые чествовать Рохана. Бедняжке Сьонед, видимо, сегодня не до того, чтобы любоваться местным великолепием, а то бы она тоже от души порадовалась этому зрелищу…

Какой бы ветер ни нес твою душу, Зехава, взгляни на своего сына и гордись им. Он стоит тех тревог и забот, которые нам доставил. А вот и сам сын дракона… О Богиня! Он привел с собой Сьонед!

Нарушить протокол можно было в связи со многими событиями. Рохан мог притвориться по молодости и неопытности не знающим, что принц должен входить один; мог от радости просто забыть обо всем; мог желать всем показать своего фарадима. Однако Андраде знала, что это значит: он хотел дать понять всем и каждому, что жена будет делить с ним не только постель, но власть и бразды правления.

Главный сенешаль был в ужасе. Звук фанфар затих в напряженной тишине, прежде чем он набрал в грудь столько воздуха, что чуть не порвались шнурки на тунике.

— Высокородный принц Рохан Пустынный и… и… его Избранная жена леди Сьонед!