Принц Ардена

– Обещаю, мама. – Слезы текли по его щекам, но он уже не обращал на них внимания. Осознание безнадежности сломило его и лишило последних сил.

– Я люблю тебя, люблю больше жизни, Рэндалл. А теперь позови дедушку и тетю, я хочу попрощаться…

* * *

Пальцы сводило судорогой от напряжения. Они до боли сжимали карандаш и с остервенением выводили одни и те же слова, раз за разом.

Рэндалл сидел на полу у камина. Ему было нестерпимо жарко, по оголенной спине уже скатывались капельки пота, но он упрямо продолжал сидеть в опасной близости от огня и беспрерывно писал. Когда на бумаге не осталось свободного места, он устало выдохнул и расправил затекшую спину. И только сейчас вчитался в слова, которыми исписал весь лист:

«Ты ни в чем не виноват».

Одна и та же фраза повторялась сотни раз и заполнила все пространство желтой пергаментной бумаги.

– Дьявол, – громко выругался Рэндалл и со злостью вырвал страницу из этюдника. Разорвав ее на мелкие кусочки, он швырнул бумагу в огонь.

Вот что душило его. Вот что заставило демона бесноваться в груди и жаждать крови. Не равнодушие отца, а отправляющее разум и сердце чувство вины.

Рэндалл не сдержал данное матери слово. Когда она испустила свой последний вздох, а на лице появилась смиренная улыбка, будто леди Виктория была рада смерти, Рэндалл понял – он не сможет простить себе этого. Никогда.

И эта всепоглощающая вина была любимой пищей для демона. Он с упоением вгрызался в мягкую плоть его сердца, с хищной жадностью тянул горячую кровь, приправленную горечью вины и сожаления. За последние дни демон насытился на славу.

«Это ты разрушил жизнь своей матери. Не будь тебя, Виктория была бы жива!»

Слова точно солью въедались в оголенную рану на сердце Рэндалла, проникали в самую глубь и тревожили обитающего там демона. Он крушил стены своего ледяного плена, царапал об него когти и грыз их зубами, пытаясь вырваться на волю. Но Рэндалл давно научился жить с этой болью, никогда не покидавшей его после того дня.

Он пытался стать достойным преемником своего деда. Достойным крови Корвинов. Но все его попытки шли прахом. Не успел Рэндалл перенять титул Хранителя, как на деревни Ардена совершили набег. Такое случалось и раньше, но не чаще пары раз в год. А с приходом к власти Рэндалла на простых деревенских жителей напали дважды за месяц.

«У тебя нет ни рода, ни племени!»

Как бы ни пытался он убедить себя в обратном, но слова отца сильно ранили. Он был прав. Рэндалл – не Вейланд и не Корвин. Он самозванец.

Бастард.

Быть может, суеверия северян не лгут и бастарды находятся во власти дьявола и приносят одни лишь боль и разрушение вокруг. И в глубине души Рэндалл знал это. Наверное, поэтому слова Авроры так разозлили его. Потому что она говорила правду.

Чтобы хоть как-то утихомирить боль в груди, Рэндалл снова взял карандаш и начал рисовать, отключив все свои мысли и отдавшись на волю чувств. На плотной желтоватой странице стал вырисовываться знакомый женский силуэт. Он злобно чертыхнулся и, выдрав страницу из альбома, бросил ее в камин. Демон внутри него злобно зарычал и вонзил острые клыки в самую глубь сердца.

Сжав челюсть до скрежета в зубах, Рэндалл принялся за новый рисунок. Он пытался прислушиваться к треску огня в камине, к глухому шуршанию карандаша, но ему не удавалось – в голове набатом звучали слова отца.

На бумаге появился новый набросок. Мужская рука, сжимающая розу. Острые шипы впиваются в нежную плоть, и капли крови стекают с порезов.

Рэндаллу эскиз понравился, и он уже хотел было продолжить работу, как его отвлек шум открывшейся двери.

На пороге стояла Аврора. Ее одежда была покрыта пыльными пятнами, а в густой длинной косе виднелась паутина. Он на мгновение отвлекся от своих гнетущих мыслей и внимательно рассматривал ее, удивленно выгнув бровь.

Ничего не сказав и даже не поздоровавшись, она прошла в спальню.

Рэндалл грустно улыбнулся. Он ожидал, что Аврора воспримет новость о его происхождении без особой радости. И не ждал, что она простит его. Не ждал, что она примирится с этим. Он обрек совершенно молодую девочку на жизнь с тем, кто ей противен. Снова накормил досыта внутреннего демона своей плотью.

Он уставился на свой набросок. Даже рисование не смогло отвлечь его от ноющей боли в груди. Рэндалл потянулся за лежащей на кресле рубашкой, чтобы одеться и отправиться на тренировочную арену, как дверь спальни снова отворилась. Его рука так и замерла, коснувшись ткани рубашки.

Аврора подошла к нему и уселась на пол напротив камина.

– С приездом.

Он повернул голову и с интересом осмотрел ее с ног до головы. Аврора переоделась в тонкое синее платье со шнуровкой на груди.

– Спасибо.

Аврора долго смотрела себе под ноги, пока, в конце концов, не решилась поднять глаза на Рэндалла. Он пытался распознать в них злость или отвращение, но видел лишь смущение, растерянность и печаль.

– Как прошла поездка?