Принимающий удар

— Да, это была хорошая победа, — Майлз думает, что я говорю об этом.

— Думаю, я пойду домой. Может быть, приму ванну, — она потягивается, ее глаза закрываются, когда руки поднимаются над головой.

— Я могу сделать тебе массаж, — предлагает Майлз.

Она смеется.

— Отличное предложение. В другой раз.

— Мы едем в «Майл-Хай», — говорит Новичок.

Нова переводит взгляд на меня, словно оценивая мою реакцию.

Я смотрю между парнями.

— Я пас.

Новичок прикрывает меня, и, слегка поддев, они продолжают без меня.

— Твоя игра была хорошей, — говорит она, когда мы остаемся вдвоем в огромном коридоре.

— Не так хороша, как твоя. Сколько ты получишь?

— Двенадцать процентов, — ее лицо искажается. — Я просила двадцать. Он предложил пять.

— Это моя девочка, — слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать, но ее глаза светлеют. — Давай я отвезу тебя домой, — говорю я.

Она забирает куртку, и мы бок о бок направляемся к парковке.

Когда мы садимся в машину, я прочищаю горло, готовясь сказать то, что репетировал в самолете.

— Ты сказала, что тебе нужно время подумать, но я тоже думал. В ночь свадьбы произошло несколько событий.

Она выпрямляется на своем сиденьи, но не смотрит на меня.

— Но самым важным было то, что я заботился о тебе, и вместо того, чтобы довести это до конца, я запаниковал.

— Я прощаю тебя.

— Прощаешь? — повторил я, насторожившись.

— Да. Мы можем быть друзьями.

Ее слова словно топор вонзаются в мою проклятую грудь, когда я въезжаю на парковку и занимаю свое место.

— Я не хочу быть твоим другом.

Она опирается локтем на оконную раму и смотрит на меня, улыбаясь.

— Хочешь, чтобы я присылала тебе голые фотки?

Во что, черт возьми, она играет?

Пока что я соглашаюсь.

— Да. Было бы неплохо.

— Тогда ладно.

Я глушу двигатель и откидываюсь на спинку сиденья, пока она вдумывается в свои слова.

— Очевидно, что между нами все еще есть связь, — продолжает Нова, а я все еще не могу вымолвить ни слова. — Если мы сосредоточимся на физическом, думаю, все будет проще. Защитим друг друга, — торопливо продолжает она.

Ну и черт.

Теперь я тот, кто идет по ее пятам.

С любой другой женщиной в любое другое время я был бы рад, что она хочет сохранить четкие границы. Но с Новой меня это беспокоит.

Когда я сказал, что хочу ее, я имел в виду всю ее.

Можно ли вообще провести через эту женщину линию, отделяющую сердце от всего тела? И почему, черт возьми, кто-то должен пытаться?

Мы выходим из машины и молча идем к лифту. Я жду, пока она войдет первой, и придерживаю дверь. Она нажимает на кнопку своего этажа, а я — своего. Всю дорогу я хмуро смотрел на нее, чертовски желая увидеть, что творится в ее хорошенькой головке.

— Ты не обязана этого делать, — начинаю я.

— Я делаю именно то, что хочу, — возражает она.

Когда двери на ее этаже раздвигаются, я выхожу следом за ней.

Она останавливается у своей двери и поворачивается ко мне. Ее язык высунулся, чтобы облизать губы.

— Не знаю, знаешь ли ты об этом, но у Брук безумно большая ванна-джакузи.

Нова отпирает дверь и свободной рукой снимает с хвоста резинку.

У меня пересыхает в горле.

Проклятье.

Я не святой. Я даже не играю в него перед камерами.

Я пытаюсь собрать все свои силы, чтобы напомнить нам обоим, что есть вещи поважнее секса.

Внутри она вешает куртку и протягивает мне руку. Я принимаю ее.

— Брук здесь? — это прозвучало больше как кашель, чем слова.

— Нет, она сегодня на мероприятии.

Нова тянется к подолу своей рубашки и стягивает ее через голову, открывая розовый кружевной лифчик на несколько тонов светлее ее волос. Ее сиськи округлые и соблазнительные.

Еще несколько дней назад я был бы в восторге от этой Новы. Теперь же я думаю, не натолкнул ли ее наш разговор на неверные мысли. Я не хочу, чтобы она была в постели за счет своего сердца.

Мне нужна вся она.

Я следую за ней по коридору, скидывая обувь. Моя футболка отправляется следом, вместе с ее леггинсами, трусами и лифчиком. Я не могу сдержать стон, когда ее тело раскрывается во всей красе.

Я притягиваю ее к себе, впиваясь в ее рот.

Черт возьми, она кажется идеальной. Я столько раз мечтал о ней такой.

— Ты такой теплый, — бормочет она мне в губы.

— Я и тебя согрею, — обещаю я.

Не прерывая нашего поцелуя, я протягиваю руку мимо нее, чтобы включить джакузи. Она вставляет пробку в ванну и заходит внутрь, увлекая меня за собой.

Я сопротивляюсь. Мысль о том, чтобы последовать за ней и взять ее в воде, слыша, как ее стоны отражаются от кафеля, — это рай. Но я хочу ее побаловать.

— У тебя есть какие-нибудь девчачьи штучки?

Она моргает мне.

— Что, например, тампоны? — смех Новы наполняет воздух, и я внезапно чувствую себя неловким подростком.

— Неа. Как… — я с трудом подбираю слово, — банные принадлежности.

— Ой. Под раковиной.

Я иду искать что-нибудь в пастельных тонах и нахожу под раковиной немного вонючей английской соли. Я опускаю ее в воду, а затем перехожу к. краю ванны за ее спиной.

— Что ты делаешь?

— Делаю тебе массаж.

— Ты мог бы сделать это в ванне.

Нет, я не могу.