Примаков

А в Москве уже объявился отставной генерал и бывший секретарь Совета безопасности Александр Иванович Лебедь, застоявшийся в своем красноярском далёко, и сразу на двух каналах телевидения предложил себя в спасители Отечества — по своей ли инициативе или по чьему-то совету. Говорили, что Борис Березовский настойчиво предлагает назначить главой правительства Лебедя — более слабый политик просто не справится. Но Лебедя в Кремле боялись. Во время выборной кампании 1996 года его откровенно использовали, чтобы оттянуть голоса у Зюганова и укрепить позиции Ельцина, а потом довольно бесцеремонно выставили из Кремля. Так что Лебедь вернулся бы в Кремль с желанием расквитаться со своими обидчиками. Да и объективно говоря, страна нуждалась не в выяснении отношений между панами, от чего у хлопцев сильно трещат чубы, а в успокоении и замирении.

В конечном счете Бориса Николаевича уговорили не просить в третий раз Думу утвердить Черномырдина. А кого же назначать?

Государственная дума проявила инициативу и предложила президенту свой список кандидатов на пост премьер-министра: глава парламентского Комитета по экономической политике Юрий Маслюков, министр иностранных дел Евгений Примаков, банкир Виктор Геращенко, спикер Совета Федерации Егор Строев, московский мэр Юрий Лужков.

Лидер фракции «Яблоко» Григорий Алексеевич Явлинский вдруг заявил с думской трибуны, что есть кандидатура, которая устроит все политические силы, — это министр иностранных дел Евгений Максимович Примаков. Предложение показалось странным: академика Примакова — в прошлом журналиста, директора академического института, советника Горбачева, начальника разведки — меньше всего можно было считать хозяйственником.

Но вот и аргументы в пользу Примакова: в партии не входит, к финансово-промышленным группировкам не принадлежит, в президенты баллотироваться не собирается, в прежних экономических реформах не участвовал, ни в чем дурном не замешан.

Явлинский разъяснил свою позицию:

— Евгений Максимович — это компромиссная фигура. Это не кандидат «Яблока». Мы с ним как с министром иностранных дел не во всём были согласны.

И депутаты подхватили эту идею. Примаков ни у кого не вызывал аллергии. Спокойный, основательный, надежный, он казался подходящей фигурой в момент острого кризиса. Более того, он нравился не только политикам, но и значительной части общества.

Президент Ельцин пригласил Примакова на дачу:

— Евгений Максимович, вы меня знаете, я вас знаю… Вы — единственный на данный момент кандидат, который всех устраивает.

— Борис Николаевич, буду с вами откровенен, — сказал Примаков. — Такие нагрузки не для моего возраста. Вы должны меня понять. Хочу доработать нормально, спокойно. Уйдем на пенсию вместе в 2000 году.

Восьмого сентября, во вторник, Примаков сделал заявление:

— Признателен всем, кто предлагает мою кандидатуру на пост председателя правительства. Однако заявляю однозначно: согласия на это дать не могу.

Черномырдин продолжает работать в Белом доме. Что решил Ельцин, всё еще неясно.

Глава президентского аппарата Валентин Юмашев сказал Явлинскому, что разговаривал с Примаковым, но тот отказался. Это совершенно естественно, ответил Явлинский, с кандидатом в премьер-министры должен говорить сам президент, а не его помощник.

Тут есть одно важное свидетельство. Не раз упоминавшийся в этой книге заместитель американского госсекретаря Строуб Тэлботт вспоминал, как еще в октябре 1997 года он беседовал один на один с Юмашевым:

«Юмашев, входивший в ближний круг Ельцина, признал, что внутри российского правительства имеется проблема, и дал понять, что часть ее — Примаков. Это послужило первым предупреждением, что в Кремле у Примакова не всё гладко… В Москве к нам доносились слухи о закате примаковской звезды. Вскоре мы с Примаковым увиделись в Токио. Он намекнул на “непредсказуемость политики” и открыто говорил о своем ощущении: в работе его осаждают со всех сторон».

Слухи о «закате» эры Примакова еще не имели под собой оснований. Но слова Юмашева за год до кризиса свидетельствовали о том, что руководитель президентской администрации и столь близкий к Ельцину человек отнюдь не принадлежит к числу поклонников Евгения Максимовича. А Юмашева привыкли воспринимать как alter ego президента.

У Ельцина, который мечтал иметь сына, Юмашев был на положении самого близкого человека. А Валентин Борисович Юмашев рос без отца. Он работал в «Комсомольской правде», потом в «Огоньке». В перестроечные годы Юмашев написал сценарий фильма «Борис Ельцин. Портрет на фоне явления» для Центральной студии документальных фильмов. Вот тогда он и познакомился с опальным Борисом Николаевичем и сумел понравиться будущему президенту. Юмашев писал за президента его книги и очень много времени проводил рядом с Борисом Николаевичем. Он был принят в доме как член семьи — настоящей, с маленькой буквы.