Приложения к Ревизору

Замысел комедии из современной жизни, с общественно-обличительным содержанием, в сознании Гоголя связывался с переоценкой собственного творческого пути, с потребностью перейти от противоречивого сочетания лиризма и комизма к новому качеству — серьезному комизму. Всё написанное по методу сочетания лиризма и комизма воспринималось Гоголем как результат некоторого психологического процесса — смены “тоски” и “веселости”, между тем как новый поворот сам он связывал с задачами общественными.

Так, по крайней мере, излагал он историю своего писательского пути впоследствии (в “Авторской исповеди”). “Ревизором”, по его словам, открывался новый этап этого пути (связанный с влиянием Пушкина): переход от невинного “смеха для смеха” к комизму серьезному и содержательному. “Я увидел, что в сочинениях моих смеюсь даром, напрасно, сам не зная, зачем. Если смеяться, так уж лучше смеяться сильно и над тем, что действительно достойно осмеянья всеобщего. В “Ревизоре” я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем”. “Авторская исповедь” написана в 1847 г., когда Гоголь не только отошел на далекое расстояние от своих ранних произведений, но и расценивал их иначе с точки зрения своей новой системы взглядов. Отсюда — излишняя схематизация действительной эволюции своего творчества. “Ревизор” был, конечно, подготовлен “Владимиром 3-й степени” и “Записками сумасшедшего”; творчество Гоголя и до “Ревизора” нельзя выводить, как сделано это в “Исповеди”, из одной потребности развлекать себя невинными, беззаботными сценами; с другой стороны, и “Ревизор” — в его ранних редакциях — еще несвободен от “невинных и беззаботных” сцен.

В варианте “Авторской исповеди” — “Искусство есть примирение с жизнью” — Гоголь изложил дело несколько иначе: о Пушкине здесь не упоминается, а поворот, приуроченный и здесь к “Ревизору”, объяснен впечатлением от отзывов на предшествующие “Ревизору” вещи: “…мой смех вначале был добродушен; я совсем не думал осмеивать что-либо с какой-нибудь целью, и меня до такой степени изумляло, когда я слышал, что обижаются и даже сердятся на меня целиком сословия и классы общества, что я наконец задумался. “Если сила смеха так велика, что ее боятся, стало быть, ее не следует тратить попустому”. Я решился собрать всё дурное, какое только я знал, и за одним разом над всем посмеяться — вот происхождение “Ревизора””. Конечно, и это показание не до конца точно. К словам Гоголя: “мой смех вначале был добродушен” коррективом может быть определение Белинского: “юмор спокойный в самом своем негодовании, добродушный в самом своем лукавстве” (“О русской повести…”). Во всяком случае, общая характеристика “Ревизора” и значение его определены в показаниях Гоголя верно: и по замыслу и по выполнению “Ревизор” — социальная комедия, исходящая из обличительных заданий (“уж лучше смеяться сильно”); комедия, рассчитанная на широкий общественный отклик (“осмеянье всеобщее”).

Обоснование общественной комедии, вместе с теорией смеха и с конкретной оценкой как классических образцов драматургии, так и драматургии современной, Гоголь дал в статье, написанной одновременно с “Ревизором” — “Петербургские записки” 1836 г. (в первоначальной редакции “Петербургская сцена в 1835/6 г.