Приключения в стране бизонов

Но это еще не все! Вы живете совсем рядом с Канадой и наверняка знаете, что в течение многих лет уроженцы Франции были для ваших братьев, индейцев Севера, преданными друзьями. Они жили рядом с индейцами, защищали их и, верные своему слову, жертвовали ради них своей жизнью. Да! Французы были для краснокожих братьями, и если бы сейчас среди вас были люди из племени эри, или алгонкинов[98], или гуронов[99], или онондага, или тускарора, или делаваров[100], они бы встали и сказали вождю: «Нет, Кровавый Череп, бледнолицые из Франции никогда не были и не будут врагами краснокожих!»

И сегодня, когда вы воюете с солдатами Великого Отца Вашингтона, вы всегда находите убежище у потомков французов. Их предки, взяв в жены краснокожих женщин, породили отважное племя канадских метисов. Они наполовину белые, наполовину индейцы и остаются вашими верными друзьями, ибо продолжают традиции своих французских предков и всегда предоставляют вам убежище и покровительство.

Кровавый Череп говорил, что бледнолицые — враги индейцев. Но сегодня существует народ, в жилах которого течет и индейская и французская кровь.

И, наконец, сам Кровавый Череп из племени сиу. А ведь великий вождь сиу Сидящий Бык нашел убежище у канадцев. Он был по-братски принят потомками белых из Франции, но они же — потомки шести племен краснокожих.

Что скажет мой отец, Слепой Бобр?

— Белый Охотник хорошо говорил. Слепой Бобр и сахемы слушали его с удовольствием.

— Вы уже знаете, зачем мы здесь, — продолжал Андре, полагая, что близок к успеху. — Мы свободные люди и любим охоту. Нам хотелось увидеть земли Великого Запада и познакомиться с индейцами, для которых наши отцы были братьями. Мы прибыли с добрыми намерениями и охотились на земле наших друзей Кер-д’Ален, не нанося ущерба собственности соседних племен. Здесь же хотят убедить вас в обратном. Отец, и вы, вожди, вы слышали правду.

Семь сахемов долго вполголоса совещались между собой, затем с невозмутимым видом расселись по местам, ни словом, ни жестом не выдав своих мыслей.

— Что скажет Кровавый Череп? — спросил Слепой Бобр.

— Отец и вы, мои братья, — злобно вскричал Кровавый Череп, — остерегайтесь этих людей и их слов. Они убедят вас, что черное — это белое, а белое — это черное. Взгляните на мою изуродованную голову, вспомните ваших братьев, убитых Длинными Ножами, ваших жен, уведенных в плен, ваши разграбленные поселки, ваши захваченные земли! Что бы ни говорил Белый Охотник, он не сможет вернуть мне скальп, не сможет воскресить наших мертвых, ни возвратить наших жен, ни отстроить наши хижины, ни вернуть назад наши земли. Нет! Вы отдали мне скальп и жизнь Охотника За Скальпами, у меня есть слово вождей, и ничто не помешает мне исполнить приговор совета…

— Но, — перебил его Андре, — ведь племя сиу сохраняет мир с Союзом штатов. Ведь вы зарыли топор войны. Разве Сидящий Бык не вернулся в свою резервацию? Разве он, ваш великий вождь, не призвал вас забыть о ненависти? Остерегайтесь вновь начинать страшную войну: это породит ожесточение, превратит в руины жилища, посеет смерть.

При этих словах Слепой Бобр медленно поднялся и сказал:

— Совет выслушал всех и вынес приговор! Охотник За Скальпами принадлежит Кровавому Черепу. Завтра он будет подвергнут пыткам, и это справедливо! Французы умрут после него. Если они вернутся в страну белых, то расскажут о смерти Охотника За Скальпами, и тогда солдаты Великого Отца придут мстить. После их смерти мы вернемся на свои земли, и никто не узнает, что случилось с бледнолицыми охотниками. Хау!

— Ну что, генерал? — крикнул Андре американец. — Говорил же я вам, что от этих мерзавцев ничего не добьешься. Клянусь Богом! Я бил их сколько мог и жалею лишь о том, что мало уничтожил. Мы были обречены! Это судилище — всего лишь часть церемониала, который сопровождает их жуткие обряды. И позабавились же прохвосты, наблюдая за вами!

Увидев, как повернулось дело, Андре на какое-то мгновение растерялся, но вскоре вновь обрел обычное хладнокровие:

— Я выполнил свой долг, полковник. Совесть моя чиста, и мне не в чем себя упрекнуть. Кроме того, у нас впереди еще сутки, а за двадцать четыре часа такие люди, как мы, могут совершить невозможное.

Как только закончился суд, троих пленников опять препроводили в хижину. На этот раз им связали руки и ноги так, что они и шевельнуться не могли. Кроме того, к ним был приставлен вооруженный индеец, готовый в любую минуту поднять тревогу.

Эти предосторожности почему-то развеселили Фрике, и он, несмотря на веревки и часового, расхохотался.

— С ума сошел? Что ты смеешься? — спросил Андре, который никак не мог понять причину этого неожиданного веселья. — По-моему, в нашем положении нет ничего смешного. Дело принимает скверный оборот: я не рассчитывал на веревки.

— Эти веревочки? Да меня они меньше всего беспокоят! Плевать я на них хотел!

— Неужели?