Приключение Питера Симпла

Глаза дяди сверкнули огнем, когда я закончил эту речь, действительно чересчур дерзкую: впоследствии стало ясно, как это было глупо с моей стороны. Я поспешил выйти из комнаты не столько из боязни, чтоб меня не вытолкали из дому слуги, как из опасения, чтоб не отняли письма к старшему лорду адмиралтейства, но я не забуду злобной морщины, пересекшей лоб дяди, когда я, затворяя дверь, обернулся и взглянул на него. Я вышел без помощи слуг и отправился домой.

— О'Брайен, — сказал я, воротясь, — нечего терять времени; чем скорее ты поедешь в город с этим рекомендательным письмом, тем лучше, потому что дядюшка станет вредить нам сколько сможет.

И я рассказал ему все происшедшее. Мы решили, что письмо понесет О'Брайен, которое сделает для него, как подателя, то же, что сделало бы для меня; а если он получит место, то я не только займу при нем должность лейтенанта, но еще буду иметь удовольствие плавать с другом. На следующее утро О'Брайен отправился в Лондон и, к счастью, на другой день по приезде увиделся с лордом адмиралтейства; этот день был приемный. Лорд принял письмо из рук О'Брайена и пригласил его сесть. Прочитав его, он стал расспрашивать о лорде Привиледже, его здоровье и прочее.

О'Брайен отвечал, что благодаря Богу его сиятельство может прожить еще много лет, потому что никогда не жалуется на болезнь. Если в этом не было правды, то не было и явной лжи. Я, впрочем, не мог не заметить ему, когда по возвращении он стал мне это рассказывать, что, кажется, он не приучил себя следовать правилу, которое сам проповедовал о безвредной и вредной лжи.

— Правда, Питер; я сам об этом думал; но тем не менее это все-таки мое правило. Мы, впрочем, всегда хорошо мыслим, да только поступаем дурно. Дело в том, что я начинаю, считать положительно необходимым употреблять против света его собственное оружие.

Однако, порицая О'Брайена, я в то же время сам был виноват в обмане для получения двух писем от лорда Привиледжа. Следовательно, бранил в нем недостаток, от которого не свободен был сам; кажется, я в этом случае утешился правилом патера Маграта, что можно позволить себе маленькое зло с доброй целью. Однако вернемся к свиданию О'Брайена со старшим лордом адмиралтейства.

В конце разговора лорд сказал:

— Капитан О'Брайен, я всегда готов служить лорду Привиледжу, тем более что его рекомендация обращена на такого достойного офицера, как вы. Дня через два, если вы наведаетесь в адмиралтейство, узнаете наше распоряжение.

О'Брайен тотчас же известил нас об этом письменно, и мы с нетерпением ожидали второго письма. Но вместо письма он явился на третий день сам, схватил меня в объятия, потом подошел к моей сестре, расцеловал ее и начал прыгать и плясать по комнате.

— Что такое, О'Брайен? — спросил я, между тем как Эллен отступила в смущении.

О'Брайен вынул из кармана пергамент.

— Вот, Питер, милый мой Питер, честь и слава тебе! Восьмидесятипушечный корабль «Раттлснейк» — капитан О'Брайен, стоянка в Вест-Индии. Боже мой, мое сердце разрывается от радости!

И он повалился в кресло.

— В своем ли я уме? — продолжал он спустя минуту.

— Эллен, я уверен, думает, что ты с ума сошел, — сказал я, глядя на сестру, которая стояла в углу комнаты, краснея от смущения.

Тут О'Брайен, вспомнив, что несколько переступил порог приличия, тотчас же встал и, приняв свойственный ему истинно учтивый вид, подошел к сестре и взял ее за руку.

— Извините меня, милая мисс Эллен, — сказал он, — я должен просить у вас прощения за мою дерзость; но мое восхищение было так велико, благодарность к вашему брату так пламенна, что сгоряча я позволил себе распространить выражение своих чувств на особу столь милую ему и столь похожую на него наружностью и характером. Сочтите, что на вас пал излишек благодарности к вашему брату, которым переполнено мое сердце, и ради него простите мою нескромность.

Эллен улыбнулась и подала руку О'Брайену, который подвел ее к софе, где мы уселись все трое. Тут О'Брайен принялся рассказывать о случившемся. Он наведался в назначенный день в адмиралтейство. Лорд не мог принять его и отослал к своему секретарю, который вручил ему приказ о назначении его командиром «Раттлснейка», восьмидесятипушечного корабля. Секретарь, разговаривая с ним, очень мило улыбался и рассказал ему под секретом, что он будет отправлен в Вест-Индию, лишь только окончится оснастка корабля. Он спросил О'Брайена, кого желает тот иметь старшим лейтенантом. О'Брайен отвечал, что он желал бы иметь меня. Но так как, по всей вероятности, я не прослужил положенного срока, чтоб занимать эту должность, адмиралтейство назначит кого-нибудь другого, лишь бы только и мне было дано место на его корабле. Секретарь записал желание О'Брайена и попросил его, если он имеет вакансию мичмана, позволить прислать на корабль одного молодого человека. О'Брайен охотно согласился, пожал ему руку ¦ и вышел из адмиралтейства, спеша к нам с приятным известием.