Приключение

Мила бредит большим небом, мечтает летать стюардессой на международных авиалиниях, закончила филологический факультет пединститута, отлично знает английский язык. Но где в Октябрьске найдешь такую работу? Что бы ее удержать дома, ее полгода назад устроили на работу в нашу авиакомпанию. Но мы же летаем только до областного центра и обратно. Естественно девочка мечтает о большем, а ее родители уже предпенсионного возраста не хотят отпускать ее одну в большой город при современном бардаке, но пообещали что-нибудь придумать в течение года. Сама Куприянова будто уже договорилась пристроить ее в Питере на международные линии. Вот она и мается у нас в глубинке, ждет, когда пройдет обещанный год. А тут наш Генка ей проходу не дает, надоедает ей жутко, то ноет, то обещает золотые горы. Я с Жанной едва уговорил Милу сегодня присутствовать на нашем банкете.

Про Куприянову Шурик уже слышал. Он хорошо помнил, что в центральной конторе Октябрьской нефти им сказали, что она в отпуске по уходу за ребенком. Какое отношение финансовый директор Октябрьской нефти имела к Питеру, Горелов не знал, да и сейчас его это не особенно интересовало. Хотя в голове промелькнула мысль, про самолеты, на покупку которых его банк выдал кредит и международные полеты.

Вернувшись после очередного перекура в дом, Шурик увидел, что уже изрядно пьяный Генка ведет такого же пьяного Семен Семеновича на улицу со словами «ты меня обидел, сейчас пойдем биться, по-нашему по сибирски». Впрочем, что такое биться по «сибирски», Шурик так и не узнал, так как идущий за ним Николай Семенович за шиворот оттащил Геннадия от Королева и повел назад к столу.

А Шурик, взяв едва стоящего на ногах Семен Семеновича вышел с ним покурить на крыльцо, где тот рассказал о его неземной любви к стюардессе Миле и о козле Генке, который им всячески мешает, несмотря на то, что Мила любит только его Королева, уважаемого московского банкира.

Шурик понял, что пора заканчивать пьянку и возвращаться в гостиницу, не то окончание банкета грозило перейти в банальную потасовку. Да и завтра, судя по всему, от Королева будет немного пользы.

Так рассуждая, Шурик оставил Королева на крыльце и направился в Семеновичу, чтобы попросить его отвезти их компанию назад в гостиницу. Николай Семенович охотно согласился, сказав, что встреча удалась и все летчики довольны, накрытой октябрьскими поляной и претензий к ним не имеют.

Выпили еще на посашек и пошли собираться, кто уезжать, кто провожать. Весь октябрьский экипаж, похоже, оставался ночевать на даче, но все, накинув на себя куртки и пальто, вышли из дома, что бы проводить дорогих гостей. Прощания и объятия длились минут пятнадцать. Откуда то опять появилась бутылка водки и стали пить стременную. Но в конце концов москвичи потихоньку уселись в машину, которая уже была заведена и освещала фарами засыпанную снегом дорогу.

Последний садился в машину Королев, который долго обнимался с Васькой, благодаря его за отлично проведенный вечер. А затем, уже направившись к ждущей его машине, внезапно повернулся, бросился к стюардессе Миле и встав на цыпочки впился в ее уста долгим прямо таки вампирическим поцелуем.

Такого хамства Генка не стерпел и пользуясь, что Николай Семенович уже сел за руль УАЗика, буквально оторвал Семен Семеновича от девушки и со всей пролетарской ненависти заехал ему в глаз. От чего Королев хрюкнул, свалился в снег и отключился.

Геннадия тут же увели в дом обе стюардессы, держа его с двух сторон за руки, но концовка праздника была смазана. Семенович и Шурик вылезли из машины и подошли к Королеву, которого уже поднял со снега пилот Васька. Московский банкир был в полной отключке и пристроившись на плече пилота сладко храпел.

– Да, нехорошо получилось, – обращаясь к Шурику сказал Николай Семенович, – не углядел я за Генкой. Трезвый штурман был действительно так расстроен, что Горелову даже стало его жалко.

– Да ладно, мужики – сказал он, обращаясь к оставшимся на улице октябрьским летчикам, – бывает. Королев сам был не прав. Помогите мне загрузить его в машину.

Семенович, отобрав у Васьки Королева, легко как ребенка взял его на руки и отнес в машину, где передал московским летчикам. Василий внезапно занервничал, схватил Шурика за руку, и стал приглашать выпить еще чуть-чуть за мир и взаимопонимание.

К счастью вмешался Семенович, который понимая, что дальнейшая пьянка ничего хорошего не принесет, позвал Горелова в машину и послал Василия домой посмотреть как там Генка и в случае необходимости помочь женщинам его успокоить.

Назад ехали в полной тишине. Говорить особенно было не о чем. Королев спал, сладко прихрапывая. Шурик думал, что ему завтра делать с напарником.

Доехали быстро. Николай Семенович, остановился возле гостиницы и спросил – надо ли помочь доставить Королева в номер, но москвичи дружно отказались от помощи аборигена, сказав, что сами разберутся с Сергеем Сергеевичем.