Приют забытых душ

– Клянусь! Во славу великого Атома Стронция, показавшего несостоятельность жизни прошлого, во имя Изотопа Урана, который забрал неспособных жить и продолжает еще забирать. Клянусь! Я отыщу всех…

– Тогда приступим!

Глава 14. Провинность

А потом они вместе создали маленькое предприятие по выращиванию послушных и рьяных бойцов на заказ. Черноморов ломал волю детей и пугал до безумия, а Кизляк гипнозом ставил блокировку, чтобы жертвы не утрачивали этого ужасного знания, и будущий боец всю жизнь боялся Черноморова – даже на огромном от него расстоянии и вдали от его пугающего влияния. Так они вместе и оставляли частичку маньяка с ребенком, чтобы тот никогда не посмел восстать. Иными словами, делали вложение в будущее. Ведь у покупателей солдат не должно быть претензий к продавцам, а когда человек всю жизнь боится чего-то, он останется на том месте, куда его определили, навсегда.

Потом они вместе заключили соглашения на поставку послушных молодых воинов с нефтяниками из Ярославля, с бандой научников какого-то бункера из-под Твери и с одной тайной группой из Москвы, которая от конфиденциальности и секретности, похоже, ловила кайф и в Москву никого не пускала. Зато им всем оказались нужны рабочие, никогда и ни о чем не спрашивающие.

Предприятие успешно работало уже несколько лет. Нефтяники давали бензин и керосин для транспорта и дизель-генератора, Москва – оружие и патроны, а научники – необходимые Кизляку приборы и реактивы, нужные вещества и комплектующие. А отец Петр, в свою очередь, что-то всегда испытывал на детях. То, что, по его мнению, должно их когда-нибудь изменить, сделать более покладистыми в обучении и более сильными бойцами. Черноморов даже не задавался вопросом, что происходит в его храме. Но иной раз оттуда выносили трупы… Конечно, бывшему учителю было по барабану, но эго, оставшееся от маньяка, всегда жутко вопило при этом: а какого хрена ему можно убивать, а Василию нельзя?

Бульдозер остановился, мотор заглох, и Черноморов проснулся. Только во сне он теперь мог окунуться в свою старую жизнь маньяка, ну и по соглашению с Кизляком, один раз в год выбирал себе жертву из числа детей. Василий Степанович потер руки с явным удовольствием: скоро этот момент наступит. А пока…

Бульдозер остановился не просто так. Черноморов, находившийся в спальных апартаментах, оборудованных в передней части фургона, взял трубку телефона, соединенного напрямую с кабиной железного мастодонта.

– Что там, Ларионыч?

– Все! – донесся лаконичный бас водителя. – Дома!

Горицкий монастырь в Переславле-Залесском – место, где душа замирает, а тело отдыхает. Впервые со времен далекого детства Черноморов обрел дом, и он оказался ничем иным, как монастырем, которому было более шестисот лет. Василий частенько приходил в маленькую беседку при северной стене и долго смотрел на большое озеро у подножия холма. Дальний берег еле просматривался, а потому пейзаж был похож на морской. Свежий ветер ерошил волосы и навевал дивные воспоминания из детства, когда однажды Вася побывал на берегу Черного моря. Красота, простор, свобода… и никаких одноклассников, мучающих мальчика изо дня в день. Все было просто отлично, если б отец Петр действительно излечил душу. Но нет. Он загнал в угол того дьявола, что родился на стыке эпох. И теперь этот демон все время рвался наружу, но, закованный Кизляком, не мог найти выход. И эти две ипостаси все время боролись внутри Черноморова. Одна отдыхала, а вторая с надеждой на утоление жажды убийства разыскивала детей, но ничего не могла, тем более убить. Василий однажды пробовал дотронуться до ребенка с этой целью, но сама мысль вызвала внутри такой огонь, что мужчина решался на это только с разрешения старика. Но столь жалкая милостыня, как одобренное Кизляком убийство, не могла удовлетворить жажду, сжигающую его изнутри. Злость копилась и рвалась наружу, ненависть пламенела уже не только к детям, но и к взрослым. И когда-нибудь – Черноморов уже давно мечтал об этом – монстр вырвется из оков старика и взорвет все вокруг!

– Свирид! Виктор! Федор! – крикнул рыжий спящим конвоирам.

– Да, святой отец?

– Детей выводите и по-быстрому приведите в порядок, потом пусть отдыхают до утра! По КУНГам распределите и вещи выдайте. Я к старику.

– А провинившихся?

– На заметку! Но освободить и, как остальных, по койкам. Всеми займусь завтра.

Руслан проснулся в почти полной темноте и долго не мог понять, где он, словно попал в ужасный сон. Казалось, его поместили в темную бочку – руки и ноги затекли оттого, что ребенка связали, – и везли куда-то в наполненном страшным шумом транспорте. Оно и понятно: снаружи ревел бульдозер, платформы сдвоенной фуры терлись друг о друга, жутко скрипя, и рядом еле слышно кто-то похрапывал. А из дальнего угла доносился надрывный кашель и даже плакал кто-то маленький.