Приют последней надежды

– Узницей? – Мисаки задумалась, наклонив немного голову. – Я бы так не сказала. Она никогда это так не воспринимала. Да и их поместье занимало огромную территорию, на которой кроме родового замка в традиционном стиле располагалось еще несколько построек. Все они были в ее распоряжении и в глазах маленькой девочки выглядели настоящим городом. Поверь, в Приюте мы большие узники, чем она была у себя дома. Ее воспитывали на мысли о том, что мир за границами стен поместья есть, но познание его совсем не обязательно, а то и вовсе может быть опасно. Так считали все, кроме одного из ее братьев. Масацугу… Родовой замок располагался на холме и с его самой высокой точки открывался прекрасный вид на город. Тайком он водил ее туда и под пение птиц, что гнездились под крышей замка, показывал ей сады Императорского дворца, покатые крыши замка Фусимы и храмового комплекса Киёмидзу, а иногда они просто наслаждались закатами под его игру на фуэ. Это японское название флейты, – с улыбкой пояснила Миса, заметив мое замешательство. – Так продолжалось, пока брата не призвали в армию. Началась Первая мировая война и Япония выступила на стороне Антанты. Мисаки обещала ждать брата и в следующий раз подняться на вершину замка вместе с ним. Именно в это время, в дальнем углу поместья она разбивает свой цветочный сад, наполненный миллионом белых цветов самых разных сортов. Она по-особенному любила зиму и снег, покрывавший землю своим белым покровом, поэтому хотела, чтобы сад напоминал ей именно это время. Жизнь сделала ее заложницей этого дома. Это была ее тюрьма и все, что могла сделать девушка – это украсить ее. Так и появилась эта цветущая белоснежная масса, которая была похожа на снежные сугробы посреди жаркого летнего дня. Шло время, закончилось лето, а после и особенно холодная осень, а девочка все продолжала ждать своего брата, чтобы как прежде подняться с ним под самую крышу их родового замка.

– Но брат так и не вернулся? – бестактно перебил ее я.

– Да, – с грустью ответила Миса и продолжила: – Это случилось в день ее рождения. Она не часто видела своего отца, но тем утром он сам навестил ее, чтобы сообщить прискорбную весть.

Мисаки рассказывала историю спокойно и лишь иногда ее голос вздрагивал.

– Мне жаль…

– Смерть брата стала для нее первым настоящим потрясением, подтверждающим наставления об опасности окружающего мира.

– Но все же, Мисаки выбралась за стены отчего дома и оказалась в Приюте. Почему?

– Потому что ее брат верил в обратное. Во время своего отсутствия он часто писал ей письма, в которых в красках рассказывал о том, как прекрасны места, увиденные им. В них мир был полон чудес и не представлял опасность для тех, кто хотел, как Мисаки, созерцать его. Поэтому, после долгих размышлений, в одну снежную безлунную ночь она все-таки решилась на побег. Ее пропажу обнаружили почти сразу. Спасаясь от преследования людей отца, она спряталась в лачуге, которая по воле случая принадлежала той самой повитухе. Бедная женщина так испугалась, что приняла Мисаки за призрак ее покойной матери и принялась извиняться, за то, что случилось много лет назад.

– Так она узнала, тайну своего рождения…

– И вернулась к отцу. Миса была потрясена, но поняла, как должно быть трудно ему потерять еще одного ребенка. Она поняла, что можно поступить иначе, чем до этого поступала она, поэтому с рассветом вернулась в поместье. Порой простой разговор может сделать большее, чем решительные, пусть даже обдуманные действия. Мисаки поговорила с отцом, и он ее понял. Они заключили соглашение, что по достижению совершеннолетия девушка покинет отчий дом и отправится на поиски давно пропавшего брата. А до того момента будет усердно заниматься и собирать данные о внешнем мире и о том, где могли спрятать ее брата. Она обещала отцу, что найдет его и привезет обратно, домой, и я намерена исполнить ее обещание.

Я внимательно слушал ее рассказ, наполненный тоской и печалью.

– Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее в сожалениях, Артур, – подытожила Миса, привстав и доставая бумажный сверток из кармана, и протянула его мне. – Это поняла Мисаки, это поняла я, и, надеюсь, когда-нибудь поймешь и ты.

– Что это?

Неужели…

– Это было в твоих руках, когда я нашла тебя.

Этот сверток… На него указывала мне Элизабет. Значит, я все-таки достал его?

– Что ж, – девушка поправила края своей юбки, – думаю мне пора.

– Спасибо… За все.

– Поправляйся, Артур. И не падай духом, – японка улыбнулась и, развернувшись, ушла.

Я же не стал выжидать и развернул врученный мне сверток. Первым что мне попалось на глаза это начерченный большими черными буквами заголовок газетной статьи, в которую и было обернуто содержание свертка.

Глава 34

СМЕРТЬ НА НИЛЕ³². ТРАГЕДИЯ СЕМЬИ РЭД.