Приют последней надежды

Генри стоял, молча, понурив голову. Было видно, что он обдумывал сказанное братом, но мысль об отъезде скорее вызывала у него раздражение, нежели понимание. Желваки ходили на скулах. Он злился. Злился на брата и на мир, который вынуждает его быть таким, вынуждает его принимать неправильные решения. Он злился на всех и вся, кроме одного единственного человека – себя.

Теперь я понял. Мы с Генри куда ближе, чем мне казалось ранее. По сути, он, как и я, жалкий трус, не способной смотреть правде в глаза. Я, как и он, всю свою жизнь видел причину своих проблем в агрессивном обществе и в безразличии окружающих, не понимая, что агрессивным и безразличным был только я.

Где-то в глубине зала, за колонной спряталась Элизабет. Она отвернулась! Оставила меня один на один с безумием моего персонажа.

– Да, – хрипло произнес Генри, усмехнувшись – ты прав. Прав, как всегда. Я… Я уеду. Сегодня же. Так будет действительно лучше… Для всех.

В одночасье Генри успокоился, усмирив свои эмоции. Обуревавшие его сомнения вдруг растворились. Он принял решение, и оно было окончательным и, к сожалению, бесповоротным.

– Рад, что ты понимаешь это, – Артур к тому моменту, вернулся к изучению иероглифов на саркофаге, делая пометки в своем тетради и даже не обернувшись посмотреть на брата.

– И ты даже не обнимешь меня на прощание? – Генри медленно и неловко подошел к брату со спины.

Услышав вопрос, Артур прервался, оторвав голову от своих записей. Он медлил с ответом, словно сомневаясь, стоит ли его брат этой последней милости.

– Конечно, – наконец, Артур развернулся к брату, но вместо объятий получил удар в голову, пришедшийся ему в области виска.

К сожалению, Артур не мог знать, что, отвернувшись от своего брата, он допустит роковую ошибку, которая будет стоить ему жизни. Предаваясь своим размышлениям, он не заметил, как, приближаясь к нему, Генри подобрал кусок камня, отколотый от колонны. Удар был быстрым и точным. Рэд издал глухой стон и замертво упал на каменные плиты возле саркофага к ногам своего брата.

Генри какое-то время еще продолжал стоять над телом брата, держа в руках оружие своей мести за все детские обиды. На что он надеялся? Чего ждал все это время? Думал, что Артур еще встанет на ноги? Я не знаю. Его эмоции больше не были мне доступны. Не было больше того жаркого яростного гнева, пылающего в его раскаленном сердце. Не было больше ничего. Только холод и пустота. Я словно сам оказался запертым в саркофаге, из которого при всем желании не мог выбраться.

Наконец, Генри ожил. Он выронил камень, развернулся и на ватных ногах направился к выходу. Его трясло. Бил озноб и тут же бросало в жар. Ему не удалось сделать и пары шагов, как рвота подступила к горлу, и его стошнило у основания колоны, где он подобрал тот чертов камень. Ноги подкосились, и он чуть не угодил в свою же рвоту, но зацепившись за колонну, удержался на ногах. Эмоции приливными волнами стали возвращаться к нему, но он не был к этому готов. Они возвращались слишком быстро и были сильнее, чем он мог выдержать. Дрожащей рукой он вытер свой рот и обернулся, чтобы удостовериться в реальности своего поступка.

Ему больно.

Элизабет?

Выйдя из своего укрытия, она прошла мимо нас и остановилась, упав на колени у тела своего мужа.

Генри же встал на ноги и направился к стоящему в углу ящику, укрытому серым брезентом, отвернув который обнажил несколько лежащих внутри динамитных гильз, связанных между собой. Достав одну такую связку, он, пошатываясь, сунул ее себе под мышку и направился к выходу, засунув руку в карман, ища там зажигалку. Оказавшись в проходе, он остановился и, чиркнув зажигалкой, поджег фитиль связки.

Призрак Элизабет все еще находился возле тела Артура, когда Генри бросив динамит в проходе в погребальную камеру, скрылся в коридоре.

Мир воспоминаний рассыпался на осколки. Мое время вышло. Тысячи невидимых рук, сковав меня в своих объятиях, утягивали меня назад, в Приют.

Спасибо.

Вот и все. Спектакль окончен, пора опускать занавес.

Глава 29

Открыв глаза, я вновь увидел бескрайний белый, скованный чугунными балками, словно паутиной, арочный потолок палаты больничного крыла.

– Наконец-то…

Значит, меня все-таки нашли. Вытащили из той промозглой пещеры. Нужно будет узнать, кто это сделал и поблагодарить.

Все же хорошо вновь вернуться в Приют, в его наполненные прохладой мрачные стены. И больше никакого тебе песка в самых неожиданных местах! При мысли об этом я усмехнулся.