Приют любви

Гарви резко остановился, дыхание с трудом вырывалось из его горла. Он быстро осмотрелся. Пожар пошел по собственному следу, как он и боялся, приближаясь к ним со всех сторон. Они оказались в кольце огня!

— Девочка моя, нам придется пройти через него.

Ее золотистые глаза широко распахнулись от ужаса; пламя, отражающееся в них, придавало им темно-красный цвет. Лицо Бренетты почернело от сажи, блузка в нескольких местах разорвалась, волосы, выбившиеся из косичек, развевались, и Гарви почувствовал тяжесть на сердце. Мог ли он спасти эту девочку ради Брента, единственного друга, который у него был? Он должен спасти ее. Он сам был всего лишь ничтожеством, пустым пьяницей-лодырем, но Брент Латтимер никогда не оставлял его. Сейчас Гарви должен отплатить за все спасением его дочери. Если он не сможет это сделать, то лучше ему умереть.

Гарви снял холщовую куртку и закутал голову и плечи девочки.

— Мы побежим, — сказал он, поднимая ее и крепко прижимая к своему мягкому, бесформенному животу. — Дитя мое, ты только не дергайся.

Бренетта думала, что они умрут. Закутанная в темную куртку, она боялась, что задохнется от жары. Она была уверена, что огонь достанет ее и ждала, когда же его пламя прорежет ее кокон. Но вместо этого ее вдруг бросили на землю и грубо прокатили, руки Гарви постоянно хлопали по ее ногам. Куртка упала с лица, и Бренетта снова могла видеть, что происходит. Брюки ее обгорели, но боли она не ощущала. «Мы пробились!» — удивленно подумала она.

— Пойдем, девочка, — закричал на нее Гарви. Он подтолкнул ее вперед; когда они побежали, огонь, казалось, все еще окружает их. — Только не останавливайся, дитя. Я буду... позади. Просто... все время беги.

И она бежала. Бежала, будто по пятам за ней гнался сам дьявол, спотыкаясь и падая, но все время поднимаясь. Мысли исчезли, кроме одной — бежать. Просто бежать. Бежать. Бежать. Бежать.

Рори, Бак Франклин и Джо Саймонс устало тащились позади Брента; лопаты и топоры покоились у них на плечах. Их глаза стали пустыми из-за усталости, но тела оставались готовыми для борьбы. Они не могли все бросить до тех пор, пока не победят.

Рори первым заметил ее. Несмотря на густой дым, дикий и растрепанный вид, он узнал ее. Он бросил топор и, крикнув Бренту, бегом отделился от остальных. Рори схватил девочку как раз в тот момент, когда она споткнулась и плашмя падала на землю.

Глядя на него и не веря своим глазам, Бренетта прошептала:

— Рори? Ах, Рори, мы сделали это. Мы в безопасности.

Брент взял у Рори дочь.

— Нетта! Нетта, что ты здесь делаешь? Что с тобой случилось?

— О, папа, — крикнула она, — я пришла, чтобы найти тебя, но заблудилась. Мистер О'Хара спас мне жизнь.

— Рори спас тебя? — удивленно переспросил Брент.

— Нет, не Рори, мистер О'Хара. Он там, сзади меня.

Рори оглянулся. Сквозь обуглившиеся деревья пожирающей волной накатывался бушующий ад.

— Па. О, Боже, только не папа.

ГЛАВА 9

Ноябрь 1874 — «Спринг Хейвен».

Мариль сидела в кабриолете, стоявшем возле небольшого белого дома на окраине Бельвиля. Она задумчиво смотрела на него, вспоминая, какой счастливой росла она здесь. Ее отец, преподобный Стоун, был любящим, нежным, хотя временами и строгим отцом. Рядом постоянно находились друзья и родственники: Тейлор и Филипп, доктор Рид с женой и дочерью Элизабет, кузены Джеффри и Роберт Стоуны. Отец умер сразу после конца войны. Когда Элизабет Рид признали психически ненормальной, доктор и миссис Рид уехали в поисках помощи для нее. Мариль слышала, что Элизабет повесилась, находясь в сумасшедшем доме. Тейлор уехала так далеко, что все казалось почти сном. А ее дорогие кузены... Джеффри пал геройской смертью в разгар войны между Штатами, а Роберт потерял руку.

Она старалась не думать о визитах Филиппа в этот дом в то время, когда он ухаживал за ней. Ах, какой счастливой и возбужденной была она. И отец... Он так гордился, что его дочь выйдет замуж за человека из рода Беллманов. Для Мариль это стало счастливым концом ее собственной сказки — бедная девушка выходит замуж за прекрасного принца.

Но брак окончился неудачей, и воспоминания только причиняли лишнюю боль.

Слегка стегнув лошадь, Мариль отъехала от дома, направляясь назад в «Спринг Хейвен». Она не спешила, возвращаться ей совсем не хотелось. Все, что ее там ожидало — это большой, погруженный в гробовую тишину дом, дети, ходившие только на цыпочках и разговаривающие шепотом.

— Но когда придет весна, так тихо не будет, — произнесла она вслух.

Мариль только что нанесла визит доктору. Он подтвердил ее догадки. Она снова беременна. Но радости она не испытывала. Она носит под сердцем ребенка Алана, а сам он уехал. Мариль отослала его прочь сразу после несчастного случая с Филиппом, потому что вина тяжелым грузом давила на сердце.

— Я уеду, если ты хочешь этого, Мариль, — сказал Алан в тот последний вечер. — Но я вернусь. Когда-нибудь ты почувствуешь необходимость во мне, и я буду здесь.

— Нет, Алан. Ты не должен возвращаться. Наша любовь преступна. Посмотри, что она сделала с Филиппом.